Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
Дверь рывком распахнулась в тот момент, когда он выбирался из-за стола. Раздраженный капитан Дентор больше всего напоминал обаку. Или выкрашенного в черно-желтые цвета кугуму, вставшего на задние лапы.
— Триш, что случилось? — раздраженно спросил он. — Где пожар?
— «Розу» взял? — осведомился орк, с великолепным безразличием игнорируя недовольство человека, выше его на четыре головы и по крайней мере вдвое шире в плечах.
— Вот! — капитан сунул ему под нос устройство, смахивающее на пистолет с развороченным в клочья дулом. —
— Наша бесценная Кара снова вляпалась, Дор, — сообщил орк. — На сей раз по ту сторону закона. Она покрывает беглого инженера «Визагона», сперевшего у корпорации новейшую разработку ценой в хренову тучу миллионов. У меня есть серьезные основания полагать, что сейчас она изо всех сил торопится на встречу с воришкой.
— Серьезное обвинение, Триш, — раздражение капитана словно рукой сняло. На его лице появилось сосредоточенное выражение. — И ты хочешь сказать, что я должен валить ее этой штукой? — Он встряхнул «розой». — Ты представляешь себе, что импульс делает с девиантами?
— Искренне надеюсь, что до стрельбы не дойдет, — сухо отрезал орк. — У меня самого нет ни малейшего желания решать конфликт радикальными средствами. Но мы не имеем права ставить себя — или ее — выше закона. Я приложу все усилия, чтобы уладить дело миром, но готовиться надо к худшему.
— Ты понимаешь, что «роза» может свести девианта с ума? — скрипнул зубами Дентор. — Особенно такого сильного, как она?
— Прекрасно понимаю, Дор. И именно потому прошу помочь тебя. По крайней мере, я уверен, что ты не пальнешь в нее, если палец с перепугу дрогнет. Пойдем. Нужно прихватить клятого сотрудника «Визагона» и ехать за Карой. «Поводок» на нее уже активировали, машину я взял.
— Пойдем, Триш, — командир спецотряда как-то потух и сгорбился. — Но пообещай мне, что приложишь все усилия разойтись мирно. Если с девочкой что-то случится, я себе никогда не прощу. И Саматте в глаза смотреть не смогу. Проще пулю себе в мозги пустить.
— Кара — умница и вполне ответственный котенок, пусть и эмоциональна сверх меры, — орк похлопал его по плечу — или, точнее, по локтю. — Надеюсь, что все обойдется. У тебя в кабинете окно на проспект выходит — не обратил внимания, что там с пробками?..
Выскочив из такси, Карина бегом пересекла дворик, покрытый лужами вперемешку с полурастаявшим снегом. За полчаса медленного, едва ли не ползком, продвижения по забитым транспортом улицам она совершенно изнервничалась, ругая себя за то, что не пошла пешком. Бегом она бы добралась уже пять минут назад! Через две ступеньки взбежав по лестнице, она несколько раз нажала на кнопку звонка у двери Бикаты, потом отчаянно заколотила в дверь кулаком. Да где же они? Неужто Биката снова ушел из квартиры? Больной, с кашлем и температурой?
Дверь открылась.
Калайя стояла на пороге, спокойная и улыбчивая, как обычно.
— Здравствуй, Карина, — сказала она, отступая в сторону. — Прости,
Проскользнув мимо чоки и даже не сняв обувь, девушка метнулась в комнату, где на кровати прямо в одежде валялся инженер. Одежда казалась мокрой насквозь и ледяной даже на ощупь. Его голова моталась по подушке, он что-то неразборчиво шептал.
— Биката! — затормошила она его. — Биката! Проснись! Ну проснись же!
Биката открыл мутные глаза и посмотрел на нее.
— А, Карина… — вяло пробормотал он. — Здравствуй. Программатор на столе, нужно перешить микрокод в левом коленном суставе. Горячий суп плохо влияет на параметры фотоматрицы, надо проверить протокол…
— Биката! Ты меня понимаешь? Полиция! Полиция тебя разыскивает! У них есть фотографии тебя и Калайи! Они знают, что мы знакомы, что ты живешь здесь. Надо уходить!
— Полиция?! — Биката резко сел на постели. — Кара… откуда ты здесь? Лаборатория закрыта для посетителей… ох, что я несу? Где я?
Он зашелся приступом резкого лающего кашля и снова повалился навзничь.
— Все кружится, — пожаловался он. — Мне холодно. Кара, я дома? Я плохо соображаю…
— Биката! — воскликнула Карина. — Тебе нельзя оставаться здесь, сюда может прийти полиция! Нужно уходить! Поднимайся же, Биката!
— Да-да… — инженер снова сел на кровати. — Кара, я, кажется, окончательно простыл ночью. Я побоялся идти на вокзал, хотел утром проголосовать на дороге, уехать на машине в другой город, ждал в парке. Я дома? Почему я здесь? Все плывет… Мы куда-то идем? — Он забился в приступе кашля, и Карина обхватила его манипуляторами, не позволив упасть с постели. Может, понести его? Нет, нельзя обращать на себя внимание!
— Кара! — взгляд инженера помутнел. — Нужно верифицировать базу, там пять ложных определений! Юми, жарить кальмаров на машинном масле нельзя, скажи Калайе ждать в гараже до завтрашнего вечера… Аккуратнее с детонатором, стекло хрупкое, господин полицейский, я знаю, что страховку не получу…
Его глаза закрылись, и он рухнул на кровать, что-то бессвязно шепча себе под нос.
Карина в отчаянии посмотрела на него. Он бредит! Какая же у него температура? Нужно срочно принимать меры, но какие?
Папа знал, что Биката украл чоки. Наверняка знал. Знал — и не вмешался. Он сказал, что иногда приходится заботиться о других. Значит ли, что она должна сама справиться с проблемой? Значит ли, что он вообще не намерен вмешиваться? Или он ждет, когда она попросит о помощи? Но он всегда говорил, что даже в самой безнадежной ситуации нужно бороться до конца, выкладываясь полностью и даже чуть больше. Выложилась ли она полностью? Остались ли у нее другие варианты? Сейчас речь идет не о ней самой, а о другом человеке — может ли она рисковать его жизнью? Но если папа сказал, что не станет спасать жизнь даже ей, станет ли он помогать постороннему?