Птенцы Виндерхейма

Лис Алина

Когда девчонка вылезла из кабины и подошла, вся сияя, у меня еле получилось надеть привычную маску видевшего все профессионала. Авторитет превыше всего, его ронять нельзя. Его можно только поднимать.

– Неплохо, но ты превысила расчетное время на десять минут.

– Прошу прощения, эльдри.

Вы посмотрите на нашу скромницу! Ни фырканий, ни косых взглядов. Теперь я знаю рецепт усмирения строптивых девиц – сажаешь такую в «Дварфа» на полчаса, достаешь, и она как шелковая.

Жаль, с Вандис такое не прокатит.

– Твоя очередь, – сказал

я Хельгу. – Те же двадцать минут. Постарайся не задерживаться, у нас потом дела.

Наступило время для второго сюрприза. Неприятного.

Пацан хмыкнул, скучающе сплюнул и пошел, весь из себя такой важный, будто майджор Дома Солнца инкогнито. Залез внутрь, с ходу поднял «болвана», развернулся. Никаких тебе лишних движений, времени на осознание. И ведь четко видно, что идет же не по приборам. «Вживую» он идет – пластика по приборам совсем другая. Дошел до полигона, попрыгал, поприседал. Клянусь, этот паршивец даже «Дварфу» умудрился скучающий вид придать!

Я же не слепой, знаете ли! Меня так просто не надуешь. Клянусь Брунхильдой («Брунхильдой» зачеркнуто, сверху написано «Торваром»), парень уже водил «Дварфа», и не один-два раза. Он двигался гораздо увереннее той же Альдис. Никаких заносов, головой зря не вертел, использовал рычаги, когда нужно, не перегружая сенсорный канал излишней информацией.

Проклятье, он вел турс немногим хуже, чем вел бы я сам!

Альдис, наблюдая за напарником, совсем скисла. Лишнее подтверждение, что ее ничему никогда не учили. Думает, Хельг сам по себе с нуля так наловчился.

Ну и парочка мне досталась!

Когда «Дварф» возвращался, я услал девчонку прочь. Хотелось поговорить с подопечным наедине.

Я добрый, но делать из себя дурака не позволю. Поэтому спросил сразу:

– Где ты учился водить?

– На тренажере, эльдри. – Пацан уставился на меня, невинно хлопая глазами.

– Хочешь сказать, что вот так взял, сел в кабину и пошел прыгать с первого раза?

– Ну да. – Он пожал плечами. – А что? Альдис вон тоже пошла.

Нет, он решительно издевается.

– Скажи-ка, Хельг, а если вдруг окажется – гипотетически, чисто гипотетически, – что Альдис – псионик, ты тоже станешь псиоником? Или если она вдруг ребенка родит, ты тоже забеременеешь?

От последнего предположения мне самому стало смешно.

Пацан не углядел расставленной ловушки, только скорчил недоуменную рожу и брякнул:

– Ваши метафоры слишком сложны для меня, эльдри.

– Одно дело талант и природная предрасположенность. Другое – опыт и практика. У Альдис – талант. А у тебя опыт и практика.

«Птенчик» скорчил обиженное личико, посмотрел большими глазами снизу вверх и печально спросил:

– Эльдри, неужели у меня нет таланта?

«В лоб так в лоб», – решил я.

– Ты уже водил «эйнхерий». И не думай, что я этого не вижу.

Хельг вздохнул:

– Мне всего пятнадцать. Кто бы меня пустил в кабину турса?

– Вот и мне интересно. Кто?

Хельг посмотрел на меня испытующе.

– Эльдри,

вот, скажем, чисто, как вы говорили, гипотетически. Допустим – еще раз повторю: гипотетически, – что будто бы я когда-то водил «эйнхерий». Будь это даже так, что, разумеется, представляется смешным, что из того? Вы же не допытываетесь у Альдис, кто из богов наградил ее талантом?

Вот ненавижу, когда сопленыш начинает строить из себя наставника. Будто он мой эльдри, а не я его. Пора напомнить пацану о порядке вещей.

– Хельг! – скучающим голосом начал я, и гаденыш мигом насторожился. – Предположим, гипотетически, завтра я приду сюда с тобой и Арнольотом Вемундссоном. Знаешь, кто это?

– Нет, эльдри.

На лице большими рунами: «И знать не хочу!» Чует подвох!

– Арнольот Вемундссон, – мило улыбнулся я. – Опытнейший водитель «эйнхериев» во всей академии. Он будет вести у вас боевое вождение. И я попрошу его оценить твое навыки управления турсом. Как ты думаешь, что он мне скажет?

Хельг напрягся. Я почти слышал, как скрипят его извилины.

– Таким образом, Хельг, тебе стоит рассказать мне сейчас, кто учил тебя водить турсы.

Пацан нахмурился и очень недовольно посмотрел на меня.

– Если ты откажешься при Арнольоте управлять «эйнхерием», я сниму с тебя баллы, – скучающим тоном сообщил я, заинтересовавшись состоянием своих ногтей. – Арнольот подтвердит, что мое наказание справедливо – ты ослушался эльдри.

– Иначе говоря, – пацан внезапно перестал хмуриться, и мне это не понравилось, – если завтра, гипотетически, вы оторвете от дел опытнейшего водителя «эйнхериев», чтобы тот посмотрел на вождение какого-то там первогодка, но во время вождения – чисто гипотетически! – турс с трудом двинется с места, его поведет, он будет неправильно двигаться, а во время проведения боевых приемов создаст травмоопасную ситуацию…

Я чуть не потерял нить рассуждений пацана, но понял, куда тот клонит.

– Неужели наставники будут этим довольны?

Как там Альдис предлагала использовать молот Рыжебородого? Я внезапно понял, что разделяю ее точку зрения на подобное применение Мьёллнира по отношению к Хельгу.

– Что-нибудь еще, эльдри? – невинно спросил гаденыш.

Зря он думает, что самый умный. Я просто добрый. И скандалить не люблю. Хотя видят боги – желание было.

Я мог позвать наставника Ульда, ту же Альдис представить как свидетеля, раздуть историю, пойти к душеведам и в итоге вытрясти из мальчишки, кто и когда его учил.

Мог бы. Но не стал.

Я и к Вемундссону обращаться не собирался, если уж честно. Просто хотел, чтобы парень перестал валять дурака. Не получилось.

Короче, я его отпустил. Не стал дальше давить. И совсем не потому, что испугался скандала. Просто вспомнилось вдруг… Вспомнилось, как Катсуо рассказывал, что на каждом курсе вместе с обычными учениками учится пара-тройка послушников из Небесного Ока. Для контроля. И якобы кто-то из старших курсов подслушал разговор такого шпиона с куратором-жрецом.