Птенец и Зверюга
Шрифт:
Глория, густо покраснела, видимо, не веря своим ушам, затем вздохнула, мол, делать нечего, придется пройти и через это, и начала снимать джинсы-варенки.
– Что вы делаете? – уставился на нее экстрасенс.
– Снимаю трусы, вы же сами сказали.
– Я сказал часы, ча-а-асы!
– Ой, извините, – запылав пуще прежнего, начала быстро натягивать приспущенные штаны Глория, – мне послышалось "трусы".
– Мои руки действуют и через ткань, впрочем, если вам так удобно, можете снять.
– Нет, нет, все нормально, – метнула быстрый взгляд в сторону Самолетова
– Ну, как хотите. Ложитесь на диван поудобнее, закройте глаза и полностью расслабьтесь.
Глория последовала его советам, поерзала на холостяцком диванчике экстрасенса, устраиваясь поудобнее, и замерла, прикрыв веки. Никита сидел в уголке комнаты и нервно крутил на журнальном столике пепельницу с надписью "От пепла к праху".
Эскулап закончил стряхивать отрицательную энергию, а затем, с грацией циркового факира начал водить над пахом Глории, выталкивая что-то из ее недр.
– Чувствует тепло внутри? – натужно засопел он.
– Кажется, да, – ответила Глория неуверенно.
– Все правильно, я разгоняю вашу кровь в направлении выхода. В какой-то момент она должна пробить закрытые каналы, и тогда мы получим нужный результат.
"Ну, так и я могу, – прикинул Никита, – от моих рук девушки тоже испытывают тепло. Надо было самому ее лечить".
Сеанс продолжался минут двадцать, затем экстрасенс обессилено опустил руки, уставшие от пассов, а затем как ни в чем не бывало объявил:
– Сложный случай, но ничего, все идет по плану. Каналы открываются не сразу. Возможно, понадобится еще пара сеансов. На какое время вас записывать?
Он подбежал к серванту и приготовился писать в толстую тетрадь-кондуит, лежащую наверху.
– Спасибо, мы позвоним, – холодно ответил Самолетов и помог Глории подняться с ложа.
– Договорились, если в течении недели регулы не начнутся, приходите повторно.
– Да-да, – едва сдерживая ярость, – пообещал молодой человек, понимая как беспардонно его только что надули.
* * *
– Ну что будем делать? – спросила Самолетов, когда они двигались, преодолевая промозглый ветер городской окраины, по направлению к метро. – Кажется, нетрадиционные методы не помогли.
– Может быть, еще рано? – несмело предположила девушка. – Он сказал в течении недели.
– Ага, и предложил пожаловать снова к нему, шарлатан. И так ободрал нас, как липку. Больше денег на эти эксперименты у меня нет.
Настроение у Никиты было паршивей некуда. Глория, шла рядом молча, глядя себе под ноги, старясь не замочить их в лужах после недавнего дождя. У самого спуска в метро, она остановилась и, придержав спутника за руку, заговорщицки сообщила:
– Я знаю, где можно достать денег.
– Ты с ума сошла! – взбеленился Самолетов. – Я буду не я, если не решу эту проблему сам.
– Подожди, – мягко остановила его Глория,– дело в том, что у меня есть отчим.
– Ну и что?
– Ну вот, полгода назад он взял у меня взаймы деньги, которые бабушка подарила мне на совершеннолетие. Он сказал, что у него есть очень выгодное дело, и обещал отдать
– А кто он?
– Он? – Глория на секунду задумалась. – Он мастер спорта по борьбе.
– Какой борьбе?
– Есть такая национальная русская борьба: один на один с зеленым змием.
– Ха-ха. Ты серьезно. Зачем же ты ему взаймы дала?
– Так получилось, потом объясню. Я его пожалела. Он начал пить с тех пор, как развалился их институт.
– А чем их институте занимался?
– Что-то они делали для космоса, кажется, разрабатывали космический туалет.
– Туалет! Ха-ха!
– Зря смеешься, это очень важная система жизнеобеспечения. Они научились всю жидкость, которую выделяет человек, перерабатывать снова в питьевую воду, выбрасывая в космос только сухие контейнеры.
– Вот это да! Хотел бы я увидеть специалиста по космическим сортирам.
– Ты правда, готов мне помочь?
– Ты еще спрашиваешь.
* * *
Не успели они спустится в метро, как Никиту кто-то звонким веселым голосом окликнул по фамилии.
– Самолетов, ты как здесь?
Никита оглянулся в поисках владельца голоса. У обочины дороги он заметил огромным американским автомобилем, похожий на дорогостоящий чемодан черного цвета с лейблом «Линкольн». Такие автомобили в России были еще большой редкостью, но особенно вызывающе смотрелся рядом его обладатель, пухленький одетый в модный плащ юноша. Самолетов узнал его. Это был его приятель по имени Эдик.
Они познакомился с ним совсем недавно в налоговой инспекции, где они сдавали отчеты своих кооперативов. Никита как раз открыл со своими друзьями научно-производственный кооператив, чтобы продавать компьютеры, которые в договорах мудрено назывались электронными-вычислительными комплексами. Сложилось так, что на Самолетова легла бухгалтерская и техническая часть работы. Он сдавал отчеты и настраивал проданные компьютеры у клиентов.
Было совершенно непонятно, что привлекало Эдика в Самолетове, но они быстро сдружились, как будто знали друг друга тысячу лет. И теперь, если у Эдуарда возникали вопросы по работе компьютеров, которые только недавно появились в стране, и использовались деловым людьми и директорами заводов по большей части как печатные машинки, стоимостью в автомобиль "Волга", он тут же звонил Никите и просил помочь разобраться.
Эдуард был еще непривычным типажом для страны загнивающего социализма. Его абсолютно не заботила моральная сторона зарабатывания денег. Дело в том, что махинации по перекачиванию бюджетных средств заводов и госинститутов в частные руки при помощи «электронно-вычислительных комплексов», с завышенной в десятки раз стоимостью, не обходилась без так называемой "крыши", а проще говоря, отчаянных ребят, частью отсидевших, а частью просто не побоявшихся взять пистолеты в руки. Они и обеспечивали за твердый процент с оборота прикрытие товарно-денежных комбинаций молодых жуликов.