Птица над городом. Оборотни города Москвы
Шрифт:
— Версии есть?
— Полно версий, — со злостью сказал Серега. Я поняла: как ни кинь, приходится подозревать кого-то из сотрудников интерната, а кого, спрашивается, выбрать? В интернат для необычных детей, хоть нормальских, хоть наших, сволочи работать не приходят.
— А ночной дежурный у вас был?
— Он спал у себя в комнатке, — Серега так поглядел на меня, точно это я проспала злодея. — Ключи от входной двери у него в ящике стола, кто угодно мог взять. Знаешь ли, нам и присниться не могло, что кто-то будет воровать наших ребят!
— Мне бы тоже не пришло… — начала я, но Серега
— Так что, по-твоему, они с ними делают?
Я замялась. Все-таки очень глупо это звучало.
— Мне кажется, они научились отбирать у оборотней дар. Я знаю, что это бред… но они… отняли у меня галку. И еще эти вороны, которые охраняют здание с воздуха, — они не люди, но и не оборотни. Знаешь, такие… — Я передернула лопатками, вспомнив, какие «такие».
Сережа глянул на меня, склонил голову набок.
— Галка, я не понял: ты ведь сюда прилетела на своих крыльях?
— Ну… да. В какой-то момент я поняла, что снова могу оборачиваться. А перед этим не могла, наверное, с час. — Я терпеть не могу жаловаться на здоровье, особенно мужикам, но под испытующим соколиным взглядом угрюмо добавила: — Судороги были недетские. Спину уже сейчас тянет, а что к вечеру будет… Ты думаешь, они могли меня просто загипнотизировать, чтобы я временно потеряла дар?
— Я этого не думал, но почему бы нет.
— Зачем им это?
— А чтобы убежать не смогла.
— А почему тогда я смогла? И почему Настя в Облике?
— Может, ее в котенке заперли.
— Да зачем?!
— Я тебе Яндекс, на все вопросы отвечать? Чтобы больше по телефону не говорила, например. Если они ее выследили…
Как будто логично. Я ничего не ответила.
— Ну так что? К Валерке? — спросил Серега.
А может, согласиться и не делать новых глупостей? Но меня держало обещание. А еще мне страшно хотелось навести шухеру в стане врага. Чтобы они думать забыли о своем поганом бизнесе, чтобы не успели больше никого…
— Сереж, к Валерке — обязательно. Я тебе что хочу предложить: давай по дороге захватим с собой Настю. Девочка там провела целый день, много видела, наверняка больше, чем я. Я знаю ее окно. Но там наружная охрана — те же вороны…
Я попала в точку: глаза у Сереги блеснули. Посчитаться с обидчиками маленьких выдвиженцев ему явно хотелось не меньше, чем мне — вытащить Настю. И напрямую посчитаться, и немедленно.
— Охрана — моя проблема, — спокойным деловым тоном сказал он. — Твоя задача — окно. Бить стекло не хотелось бы.
Вороны сначала ринулись на нас обоих. Видимо, никогда в жизни не видели сапсана, двоечники. Но ничего, природа подсказала. Когда Серега испустил боевой клич и набрал скорость, целясь в центр банды, играть в лобовую атаку не захотел никто. Бодигарды с истерическим карканьем разлетелись по сторонам. Клекот Сереги, заложившего вираж, за их галдежом был еле слышен, когда я снизилась к окну.
Черный котенок по-прежнему лежал на кровати. Я примостилась у карниза и постучала клювом в стекло. Мне тоже не хотелось бить стекло, но вдруг Настю и вправду заперли в котенке…
Настя узнала меня мгновенно — и тут же обернулась. Одним прыжком подлетела к окну и распахнула его.
— Все, Насть, полетели к маме!
Едва
— Давай в кошку, быстро!
Повторять дважды не пришлось. Я подхватила черную кошку под пузичко, снова бросилась к окну и завопила, размахивая свободной рукой:
— Серега, эй! Мы готовы!
Глупо было бы нам обеим тут застрять… и будто в ответ на эту трусливую мысль, ударили в дверь. Ничего, дверь хорошая, помпезная, дубовый шпон, спокойно, Галка… Хорошая-то хорошая, да только косяк уже трещит… Серега!!!
Я снова обернулась. Взлетела на подоконник и пролезла через решетку. Такой фокус я уже делала раньше: если повернуться клювом в комнату, а крылья просунуть через прутья… Главное, сохранить равновесие. Решетка прочная, приварена крепко, не может быть непрочной, оборотни разные бывают…
Вспышка!
Кроссовки скользнули по карнизу, но я успела уцепиться локтем за прут решетки. Свободной рукой опять подхватила Настю…
Выстрел едва не сбросил меня с подоконника. Стреляли в замок. Настя впилась в меня коготками и со всей кошачьей силой рванула из-за пазухи в рукав моего пиджака. Ну-ка, где тут у нас водосточная труба?! Переступая между прутьями, я двинулась влево.
До трубы от окна было где-то полметра. Высоты я не боялась, как и все летучие, но прыгать вбок на высоте шестого этажа… и цепляться за шаткую тонкостенную трубу, как в «Унесенных призраками»… а есть выбор? Обернуться с Настей за пазухой я не смогу: оборотень, пусть и маленький, — не диктофон. Обернуться без Насти — галка кошку не унесет… Серега, трать твою навыворот!!! Нашел время ворон гонять!
Рядом, в комнате, бухнула дверь об стену. Послышались крики. Ничего, они сначала в небо посмотрят… И тут наконец тополевую листву взметнул удар крыльев, вдвое мощней и шире, чем обычные Серегины. Все-таки перестал играть в войну и переоделся, спасибочки!
Орел-змееед подхватил черную кошку с моей руки, как Машку — няня-сова. В воздухе реяли серые перья. Вороньих тушек, впрочем, на газоне не имелось.
— А тр-рупы где? — не помню, как сама успела обернуться — кажется, прямо в падении. Мы летели резко вверх, поднимаясь над домом. — Сожр-рал?
Серега едва повернул ко мне голову, как сзади ударили выстрелы. Без шансов: зону, которая простреливается из окна, мы только что покинули.
А вот будь я здесь одна — только бы меня и видели. Рванула бы вперед, прочь от дома, как в прошлый раз, и… Хотя усатый хмырь говорил, что по птицам стрелять не любит, но и нелюбимую работу можно выполнять хорошо.
Зато выследить в воздухе нас было бы легче легкого: Серега в своем втором любимом Облике — не самая маленькая птичка. Поэтому в воздухе мы оставались недолго. Пятью минутами позже на Ленинском проспекте, у «Трансагентства», голосовала странная группа граждан: небольшого роста мужчина в джинсах и куртке, при нем взъерошенная тетка, на плече у которой рыдает девушка. Настя по завершении акции разревелась и выводила на всю улицу «у-у-у» не хуже Машки. Весь пиджак мне промочила слезами.