Птичка над моим окошком
Шрифт:
Лидия Родионовна еще что-то говорила, а Матвей явственно слышал командирский голос, с четкостью метронома отсчитывающий ритм: «И-и – раз, и-и…»
– Хорошая, значит, серьезная девочка, – злобно фыркнул он.
Теперь уже Мотя не сомневался: серьезная хорошая девочка – уродина. Мамин выбор другим быть не может.
– Да, – обрадовалась мать, будто Мотя дал согласие на сватовство, – вот и познакомился бы по-соседски. Попросил бы спичек или соли, а еще лучше – за свечкой, если свет отключат, а там, глядишь, разговор бы завязался. Дело-то молодое.
– Мам!
Неожиданно мысль совершила поворот на сто восемьдесят градусов: а если все наоборот? Может, его акции в глазах соседки подскочили после ночных бдений?
Может, бедная дурнушка уже в него по уши втрескалась, а увидит, и будет бегать как собачонка?
В чужом затхлом коридоре стояла непередаваемая смесь запахов: псины, непроветриваемого помещения и квашеной капусты, а из туалета явственно тянуло мочой. Раньше подобное амбре опрокинуло бы Августу в нокаут, а теперь хоть бы хны. За два года работы даже обоняние притупилось. Да что там обоняние – зрение стало хуже: природа позаботилась и об этом.
– Спасибо, дочка, – в руку Августе ткнулась сухая старушечья лапка, – возьми вот.
– Спасибо, – быстро сунула купюру в карман Августа. Больные оценивали ее работу по собственной шкале ценностей.
Не так много старушке нужно для счастья. Ну, выписала она Клавдии Степановне льготные препараты на два месяца вперед, чтобы та не таскалась в поликлинику лишний раз и не вызывала участкового – давление-то у старушки никуда не денется. Давление исчезнет только вместе с Клавдией Степановной.
Купюру Августа вынула из кармана уже на улице – пятьсот рублей.
На пятьсот рублей можно купить… не много можно купить, но тоже деньги. «Конфет Даньке куплю – он любит», – с материнской нежностью вспомнила о брате Августа.
Материнская нежность быстро сменилась детской мстительностью: если подрался с кем-нибудь, конфет не получит. И если снова с балкона водяные бомбы метал – тоже не получит. И если посуду не вымыл – тоже. Выходило, что на конфеты вовсе не стоит тратиться, потому что подраться Данька, может, и не подрался и даже бомбы, возможно, не метал, а вот посуду не вымыл – это к бабке не ходи.
С этими мыслями Августа заскочила в магазин и купила полкилограмма докторской колбасы – дешево и сердито. Белок растущему организму полезней, чем углеводы. Хотя… Тут на Августу нахлынуло раскаяние, твердыня поколебалась, и уже перед кассой она сунула в корзинку пакетик карамели.
Когда Августа вышла из магазина, на улице заметно стемнело, и ей нестерпимо захотелось одного – добраться до дому, проглотить на скорую руку бутерброд, устроиться на постели и посмотреть какой-нибудь душевный кинчик.
Тут она вспомнила, как развлекаются соседи, и приуныла.
Определенно, с этим надо что-то делать. Может, в полицию заявление написать? Прекрасная идея. Вопрос только в том, что писать в заявлении? Что соседи всю ночь
Или надо подать в суд на строителей? Если судья женщина, дело можно выиграть, а если мужчина – индейское жилище «фигвам».
Надо что-то придумать неординарное. Подмешать в соль стрихнина и отнести в подарок? Нет, гуманнее смешать соль со слабительным и успокоительным. А может, обратиться к знакомым хирургам с просьбой кастрировать соседа?
Фантазируя подобным образом, Августа вошла в подъезд и загрузилась в лифт.
Пока лифт поднимался, воображение нарисовало садистскую картинку: соседа – верзилу-олигофрена в ковбойке и шляпе шерифа – похищают и усыпляют люди в масках (медицинских, разумеется, а не в «балаклавах»), сунув под нос тряпку с хлороформом – как в детективах. Августа кровожадно хмыкнула.
На пятом этаже лифт дернулся, Августа изготовилась выйти, двери, лязгая и скрежеща, как крепостные врата, с натугой разъехались.
В этот самый момент навстречу Августе из порноквартиры номер 22 выкатился парень… тот самый – из аптеки…
Едва взглянув на нее, парень шарахнулся, как от привидения, и потерял тапку. Прыгая на одной ноге, подцепил тапку ногой, перестал метаться и замер, как удав, вперив в Августу немигающие глаза.
В голове Августы начался переполох, мысли завертелись, как в центрифуге. Половой гигант, отличник секс-услуг, любитель дури, ковбой-олигофрен – это и есть парень из аптеки? Парень, о котором она несколько дней думала, что он мог быть ее парнем? О котором она думала, что он склонен к опекунству?
Августа почувствовала себя обманутой. Так жестоко она еще не разочаровывалась в людях.
Как только этот отвратительный тип мог ей понравиться?
Взбунтовавшаяся копна нечесаных волос, мятые шорты, припухшая со сна физиономия – как пить дать весь день спал, ночной мотылек.
Августа задержала взгляд на ногах, покрытых темным пухом и обутых в домашние клетчатые тапки без задников, подняла глаза на футболку.
Футболка оказалась не просто так, а с вывертом: всю грудь занимал достаточно натуралистично выполненный виниловый фаллос с романтическими крылышками – ну, естественно, что еще может напялить на себя это одноклеточное, идущее на поводу у инстинктов?
Интуиция говорила, что в скором времени этот идиот будет выскакивать нагишом на лестницу. Спасай потом его еще и от передоза. Ну почему, почему им с Данькой так не повезло с соседом?
Ну, поселился бы в их блочке с вонючим подъездом, изгаженным лифтом и отсутствующей звукоизоляцией авиаконструктор. Или модельер. Или, на худой конец, какой-нибудь генерал или бизнесмен.
– Здрасте, – отвратительный тип вышел из столбняка, – а вы приехали или уезжаете?
Тут до Августы дошло, что она все еще стоит в лифте и пялится на соседа.