Птичка по имени Авелин
Шрифт:
Интересно, а Ада знает, что я ей вовсе не ровня?
Если и знала - это ее не смущало. Она щебетала как птичка обо всем на свете, а я только молча удивлялась: видала я болтушек, но чтобы настолько! Я даже слово вставить не успевала, но ей это было и не нужно. К вечеру голова у меня гудела. Любопытно, а муж как её выносит? Или при нем она другая?
– Ада, твой муж – герцог? – наконец, вспомнила я. – Он же старый? Все герцоги старые. Все двенадцать.
– Старый? Ему сорок два, - удивленно
– Ой! Ральфу тридцать. И он уже не молод.
– А мне, по-твоему, сколько? – насмешливо спросила Ада.
– Двадцать? – предположила я. – Двадцать один?
– Ну спасибо! – захихикала девушка. – Мне тридцать два.
– Да ну, брось, - изумленно разглядывала ее я. – Не может быть!
– Честно! Маленькая собачка до старости щенок.
– Но ты и в самом деле выглядишь гораздо моложе! – всё еще не верила я.
– Эва, ты маленькая дурочка. У женщин в тридцать только рассвет начинается. Дурь уже выветрилась, зато уверенности в себе и опыта хоть отбавляй!
– А у тебя дети есть?
– Нет. Рано. Слишком опасно сейчас детей рожать.
– Опасно? – удивилась я. – Почему?
– Не бери в голову, - отмахнулась Ада. – Тебя это не касается. Ну и вообще… Я пока не готова стать матерью, мне слишком нравится моя жизнь.
– А какая у тебя жизнь? – спросила я, резонно полагая, что моя жизнь будет похожей.
– О! Тебе понравится! Танцы до рассвета, балы, красивые мужчины вокруг! Путешествия, скачки, салоны мадам Луазье… Новые платья, драгоценности, букеты…
– А какая от тебя польза? – не удержалась я. Мне ведь тетушка всегда говорила, что от любого человека должна быть польза.
– Я красивая, веселая, создаю настроение, дарю любовь и ласку, - нисколько не обиделась Ада. – Я как цветок – радую глаз!
– Любой цветок еще можно использовать по-другому, - задумчиво пробормотала я. – Ромашку в отвар от кашля добавляют, лаванду в духи и пастилки для дыхания, из одуванчиков варенье варят, а из роз – розовое масло.
– А ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, - скосила на меня глаза герцогиня. – Женщина, которая находится рядом с влиятельным мужчиной – не только украшение, но еще и помощница. Но тебе об этом знать еще рано. Посмотрим, что из тебя вырастит Ральф, цветочек мой.
Погодите, что значит «вырастит»?
– Ада, Ада, - с театральной грустью протянул мой супруг, очевидно, подслушивавший разговор. – Какая же ты, всё-таки, болтушка!
– Это факт, - качнула черными кудряшками прелестница. – Надо было тебе позвать Хлою.
– Увы, Клебсон занят какими-то своими горнодобывающими делами, - пожал плечами Ральф. – А его жена одна никуда не ездит. К тому же ты более… опытная. Ну что, дамы, не желаете ли перерыв? Сегодня повар побалует нас мороженным! Жду вас в столовой!
22. Алхимия
Учитель ниххонского, невысокий пожилой дядька с узкими глазами и лысой головой, мне понравился. Он был очень терпелив со мной, много шутил, постоянно хвалил меня – уроки ниххонского стали для меня истинным удовольствием. История, география и искусствоведение были сложнее и скучнее, но и с ними я справлялась. Мои познания в арифметике были признаны достаточными, почерк – приемлемым (хотя уроки чистописания я все равно выпросила), а вот с танцами вышел полный провал.
Я думала, что раз я стройная, выносливая, могу долго ходить и быстро бегать – то мое тело в отличной форме. Оказалось, что это не так. Наутро после первого же занятия я не могла пошевелиться без слез. Все мышцы ныли. Было такое ощущение, что я состою из одной сплошной боли.
Пришедший на меня взглянуть Ральф укоризненно покачал головой, а потом улегся рядом со мной на постель, погладил по волосам и сказал:
– Эва, да ты, оказывается, неженка! Не ожидал от горожанки, что она сомлеет после одного урока!
– Я не понимаю, каким образом танцы связаны со всеми этими наклонами, приседаниями и поворотами, - проворчала я.
– Это элементы, милая. Поверь, всех так учат. Жаль, что ты такая слабенькая. Я хотел тебя еще учить драться.
– А это мне зачем? – испуганно дернулась я.
– Я не всегда буду рядом. Кто знает, что может случиться в жизни! Впрочем, я уже понял, что это бессмысленная затея. У тебя не получится.
– Почему это? – возмутилась я. – Я вовсе не немощь! Справлюсь, вот увидишь!
Больше всего я в этот момент напугалась, что он пожалеет о том, что взял меня в жены. Это же такая стыдоба – оказаться недостойной и слишком слабой! Нет, конечно, я справлюсь! Я все же из Фернов, а они – бойцы! А еще… травники!
– Ральф, а можно мне на кухню? – спросила я мужа. – Я ведь аптекарь. Хочу сварить себе чай для укрепления мышц и снятия боли.
– Это прекрасная мысль, уточка моя, - заулыбался граф, ловя мои пальцы в свою руку. – Только не в кухню, у меня есть лаборатория. Там есть всё необходимое.
Он поднес мою руку к губам и принялся покрывать ее поцелуями. Я замерла, трепеща: так… странно и волнительно! Не знала, что пальцы такие чувствительные. Ральф неожиданно слегка прикусил мой безымянный палец, и пискнула: в животе ухнуло, как на качелях, щеки вспыхнули огнем. А он еще и захватил его мягкими губами и принялся посасывать. Я лежала на подушках ни жива ни мертва, с отчаянно колотившимся сердцем. Он что же, собирается… завершить брачный обряд? Или просто играет со мной? Ничего не понимаю.