Птичка по имени Авелин
Шрифт:
– Теперь-то точно в Золотого Карпа, – сурово заявил он мне, и я, страдальчески вздохнув, потащила его переулками. Так было быстрее.
Фредерик Ферн встретил нас приветливо, предложил для Хиро один из лучших номеров, приказал подать ниххонцу ужин, а потом шепнул мне на ухо:
– Авелин, у тебя, конечно, самые красивые ножки во всем Фулбине, а может, и во всей Эльзании, но опусти уже платье, женщина, а то даже я реагирую, а я, между прочим, твой двоюродный брат. И у меня жена есть.
Мои щеки вспыхнули огнем, и я быстро одернула подол.
–
Я должна была, наверное, оскорбиться и даже залепить наглецу пощёчину – была бы я графиней Волорье, так бы и сделала. Но сейчас только улыбнулась польщенно.
И домой шла, сдвинув маску на макушку и пританцовывая. Все-таки карнавалы – это прекрасно!
Народу на улицах все ещё было видимо-невидимо, но, поскольку я была уже с открытым лицом, меня не хватали за руки и тянули в хоровод. Не принято. Здесь веселится только тот, кто сам этого хочет.
Теши ещё не было, поэтому я спокойно смыла с себя суматоху дня, завалилась в постель и позволила себе помечтать о своей аптеке и спокойной жизни.
Проснулась от громкого шепота за открытым окном.
– Нельзя, говорю же, – бурчала моя сестрица. – Я ж не одна ночую, с Авелин, будь она неладна!
– Да брось, такая ночь, – отвечал ей мужской голос. – Твоя Авелин точно у какого-нибудь мужика осталась ночевать!
– Авелин? Этот огрызок? Да кому она нужна? Потасканная неудачница!
– Не говори так, твоя кузина очень красивая и приятная женщина.
– Так-то оно так, только кто её знает, кем она на самом деле в Ранолевсе была? Может, шлюхой какой! Строит из себя скромницу, а просто никому не нужна. Никто её не возьмёт здесь!
Этого я стерпеть уже не могла. Распахнула окно и рявкнула:
– Авелин все слышит! А ты, мерзавка малолетняя, постыдилась бы! Что же мне в лицо не скажешь, только за спиной язык свой поганый чешешь? Господин Дьен, вы ведь знаете, что Теше шестнадцать, правда?
– Знаю, конечно, – кивнул сын лавочника с Ивовой улицы. – Я ведь женится на ней собираюсь... собирался... до того, как узнал, что она завистливая и злая, как чайка.
Даже в темноте я видела, как Теша побледнела. Мне стало ее жаль, хоть и совсем немного.
– Комната нужна, да? – смягчилась я.
– Не отказался бы, – осторожно ответил Дьен.
– Ладно, сейчас уйду, – в конце концов, мы, птицы, не придаем особого значения всяким глупым условностям, к тому же парень мне знаком, он серьёзный и честный. Тешу не обидит. Да я уверена, что между ними и не будет ничего, просто пообнимаются. Пусть.
Я надела блузку, юбку и жилетку, и маску прихватила. Карнавальное платье давно в шкафу, там ему и место. Вылезла в окно, холодно посмотрев на глупую Тешку.
– Куда ты, Лина? – робко спросила сконфуженная девушка, протягивая ко мне руку.
– К мужчине, – твердо ответила я. – К красивому мужчине, которому не важно моё прошлое.
4. Ниххонец
Я шла по улице, жадно глотая ночной воздух. Небо надо мной расцветало фейерверками, но сейчас мне не хотелось даже голову поднимать. Злые слова маленькой дурочки разбередили старые раны. Нет, я не была шлюхой. У меня был только один мужчина – короля я не считала. Я была против, я сопротивлялась – это был не акт любви и даже не секс, а унижение и насилие.
Мне сейчас очень хотелось забыться в сильных мужских руках, хотелось целоваться до потери дыхания, хотелось вспомнить, что я живая. Я, кажется, любила своего мужа, но оставила память о нем на границе... словно старые перья.
За меня всегда выбирали.
Ак... Асх... Хиро, в общем, был первым мужчиной, которого я хотела сама, выбрала сама. Он может мне отказать – и я это приму. А может и не отказать, правда? Что я теряю? Он даже лица моего не видел за птичьей маской. И не увидит, если прогонит.
Я постояла под его окном, пытаясь угадать, не спит ли он. Света в окне не было. Но небо только-только потемнело, можно ли уснуть, если громыхает, как во время грозы? Подобрала маленький камушек, кинула в стекло. Ничего. Кинула ещё один. Третий камушек угодил прямо в лоб мужчине, рывком распахнувшему окно. Он был гол, и я, хихикая, рассматривала широкие белые плечи.
– Лина? – удивился ниххонец. – Что тебе нужно?
И, поскольку я замолчала и ужасно покраснела под маской, не находя слов, он просто протянул мне руку. Красивую мужскую руку с чётко очерченными мышцами. Я ухватилась за неё и взлетела вверх. Он затащил меня в окно без малейших усилий, а потом закрыл окно. Отошёл, скрестил руки на обнаженной груди и уставился на меня с интересом.
В комнате было темно, только масляная лампа горела на столе, отчего на потолке плясали странные тени. Хиро был в одних широких штанах из белого полотна, низко сидящих на бёдрах.
Подруги часто говорили мне, что у ниххонцев маленькие члены. Не зря ли я всё это затеяла? А вдруг этот красивый мужчина меня разочарует? Ну что ж, опыт есть опыт.
Он по-прежнему молчал, не делая ни малейшей попытки мне помочь, и я решилась. Расстегнула жилетку, сняла, кинула в угол. У Фредерико в гостинице чистота, ничего с моей одеждой не будет. Потянула завязки на блузке, распуская ворот, позволяя ткани соскользнуть с плеча. Опустила ладони на пояс юбки. Взглянула на его штаны, с удовольствием понимая, что он не остался безразличным. Сквозь тонкую ткань его возбуждение прорисовывалось вполне отчётливо, и, кажется, я не буду разочарована.
– Позволь мне, – ожил Хиро, плавным движением перетекая мне за спину.
Теперь замерла я.
Он провел руками от моих бёдер вверх, собирая в складки ткань блузки, а потом несильно сжал мою грудь, коротко и жарко выдохнув мне в макушку. Поднялся выше, спуская блузку с плеч. Ниххонец ничего не понимал в наших нарядах, и это почему-то меня радовало. Блузка теперь болталась где-то на талии, а его пальцы осторожно нащупывали крючки корсета. Он заставил меня опереться всем телом на него, а потом подцепил пальцем первый крючок.