Птичка по имени Авелин
Шрифт:
– Супруга?
– Нет, сестра. Брат все никак не женится. Слишком занят своими военными делами.
– Странно, вы совсем не похожи, - замечаю я, с удовольствием находя в стопке вещей чистую сорочку и панталоны. – Вы блондинка, он брюнет. Разве что глаза похожие.
– Это так, - охотно соглашается девушка. – У нас матери разные. Моя – северянка.
– Совсем, как у принца, - вырывается у меня.
– Да, это так, - хихикает Ижен, помогая мне натянуть синее шерстяное платье с узкими рукавами. – Брат всегда говорит, что не понимает этой ненависти
Я кошусь на нее, надеясь, что она не имела в виду того, о чем я подумала. Впрочем, это все не мое дело.
Платье, выданное мне, сидит не слишком ладно: его хозяйка меня ниже, и рукава не скрывают запястья, и в груди слишком просторно. Но это лучше мужской одежды, поэтому я искренне благодарю Ижен. Она радуется, что смогла угодить той самой графине. Памятуя о разговоре с ее братом, я не уточняю, какой это – той самой.
– Прошу прощения, здесь уже занято? – заглядывает в купальню сам принц Вазилевс. Он взъерошен, бос, в одной нижней рубахе и полотняных штанах. – О, графиня! Ну разумеется…
– Мы уже закончили.
– Нет, нет, не уходите так быстро! – просит принц. – Мне любопытно с вами поболтать. Акихиро, заходи уже, чего встал?
С охапкой вещей в руках в купальню заходит Хиро. Наши взгляды на мгновение встречаются. Я чувствую острую ревность – почему он с ним, а не со мной?
– Госпожа Регнар, принесите нам чистых полотенец и что-нибудь выпить, - просит Вазилевс, и Ижен не остается ничего другого, кроме как подчиниться.
Ловко его высочество ее выпроводил!
– Люблю эту купальню, - вздыхает принц. – Акихиро, поставь, пожалуйста, ширму. Не хочу смущать госпожу графиню.
Вот как! Хиро он говорит «пожалуйста», а сестре Регнара просто приказывает! Занятно. Ниххонец достает из угла деревянную, обтянутую полотном ширму и отгораживает купель от моих целомудренных глаз.
– Мне кажется, или вы чем-то встревожены, Эва? – спрашивает меня мой мужчина, который знает меня куда лучше принца. – Как вы находите Регнара?
– И как вам это удалось, черт возьми? – весело кричит из-за ширмы принц, плюхаясь в купель.
Я глубоко вздыхаю и закусываю губу. Хиро, пользуясь тем, что принц нас не видит, подходит вплотную и ласково проводит пальцем по моему лицу, а потом нежно целует в переносицу. Я обмякаю в его объятьях и начинаю рассказывать – ему, а не принцу.
– Регнар сказал, что в мире должно быть равновесие. Коли в ваших рядах появилась такая дура, как я, то он, как умный мужчина, просто обязан тоже перейти на вашу сторону.
Хиро сжал мои плечи, гладя по волосам, а Вазилевс захихикал.
– Так и сказал? Вот хам! Отчего же вы дура, позвольте узнать?
Я запустила руки в рукава кимоно, гладя предплечья Хиро, задумалась.
– Если бы не я, все могло бы быть по-другому, - тихо призналась я. – Я погубила Ральфа, и Шантора, и Клебсона… Я украла яд и бумаги.
– Какие яд и бумаги? – взревел принц, заплескав водой. – Те самые бумаги? Письма с инструкцией? Из-за которых Люциус взбесился как бык?
– Видимо, да. Они были зашифрованы. Вы знаете про бумаги?
– Конечно, я знаю, во дворце у меня свои шпионы! Вы и в самом деле сделали это? Великолепно! И вы можете показать?
– Могу.
Я опустила голову на грудь ниххонца, радуясь этим мгновениям украденной близости, а он, лукаво улыбаясь, сжал мою грудь своей ладонью. Отпихнула его руки, продолжая:
– Я сделала ошибку, не рассказав о бумагах Ральфу.
– Этим вы спасли себе жизнь, - булькнул Вазилевс. – Акихиро, помоги мне с волосами. Пожалуйста. Ральфа пытали. Он рассказал многое… хоть и не всё. Я его не осуждаю. У Люциуса опытный палач.
Хиро жадно и быстро поцеловал меня в губы и шагнул за ширму, а я не могла не улыбнуться. Хулиган!
– А что до вашей вины, графиня, не преувеличивайте. Женщины любят нагнетать, но это не тот случай. Все случилось одновременно: и ваш арест, и бойня в замках Клебсона и Шантора. В ту же ночь были взяты и Жеревьен, и дети Венсанта. Не думаете ли вы, что Люциус мог перебросить войска на север лишь силой мысли? Нет, это была давно спланированная экспедиция… Пропавшие бумаги лишь ускорили ее… а может, и нет. Может, просто совпало. Ну в самом деле, Люциус даже не знал всей вашей роли в этой игре. Иначе бы он вас уничтожил.
Я упала на лавку, ощущая внутри неимоверное облегчение. Значит, на моей совести нет всех этих смертей!
– В казни Волорье виноват тот, кто отдал приказ, - ровно сказал Хиро именно то, что я хотела услышать. – В резне в замке Шантора – тот, кто отдал приказ, и тот, кто его так рьяно исполнил. Ничего нельзя было предотвратить. Ничего не удалось бы изменить. На всех дорогах стояли заставы, из столицы сбежать было невозможно. В столице спрятаться – тем более. Вы были обречены, графиня. С того самого дня, как Люциус взошел на трон. Нет, раньше. С того дня, как он взял в руки яд. Единственное, что совершенно невозможно по законам Ранолевса – это пытки и казнь женщины вашего положения. Поэтому вам удалось отделаться сравнительно легко.
– Всё же, как вы сбежали? – интересуется принц. – А впрочем, нет, не говорите, мало ли что… вдруг вы и от меня захотите сбежать?
Он смеется, а мне совсем не смешно. Мне уже хочется сбежать. Если бы не Хиро, я бы вообще не вернулась. Он – моя опора.
Всё же я немного успокоилась. Мне уже не так дурно. И есть хочется ужасно. Меня приглашают на ужин для узкого круга аристократов. К счастью, Ижен тоже тут, причем в роли хозяйки. Не так уж мне неловко в мужском обществе, хоть меня и сажают по правую руку от принца. Здесь весь цвет северных земель – впору штандарты над столом вешать. Вазилевс, Венсант, Волорье, Фионелль, Регнар и Жеревьен. Не старый герцог, нет – его младший сын. Он-то и рассказывает мне, что его отец в тюрьме. Кажется, жив, но исключительно из-за уважения к возрасту, ему глубоко за семьдесят. А вот старший брат Жеревьена был убит при аресте – сильно сопротивлялся. Как я поняла, все присутствующие здесь – искалеченные люди. Все потеряли близких: отцов, братьев, детей.