Птицы
Шрифт:
– Миссис Поуп, вы слышали констебля? Пошевеливайтесь!
Консьержка засуетилась и заворчала, но на нее уже никто не обращал внимания.
– Просто чудо, что вы живы! – со смесью гнева и облегчения сказал мистер Перкинс, снимая пальто с бесчувственной Арабеллы. – Девочка едва дышит. И как вы только догадались отправиться за каким-то печеньем прямо перед бурей?! Глупые дети!
Финч молчал. Он глядел на огонь в одном из каминов, и его голова потихоньку оттаивала. Снег отпадал с него комьями, кожа горела, словно ее сплошь
– Господин доктор, – сказал мистер Перкинс, обращаясь к джентльмену, который говорил, что нужна теплая вода, а не горячая. – Может, вы уже наконец поможете бедняжке?
«Что еще за доктор? – удивился Финч – даже его мысли постепенно оттаивали. – Откуда здесь взялся доктор?»
У камина стоял высокий мужчина в длинном черном пальто. На голове его был цилиндр, нижняя часть лица до самых глаз скрывалась под черным шарфом, на носу сидели круглые очки с запотевшими стеклами. В руке незнакомец держал черный кожаный саквояж.
Несмотря на одежду этого джентльмена, несмотря на шарф и очки, Финч узнал его. Холод в глазах, прищур и исходящее от него чувство опасности было ни с чем не спутать. Перед ним стоял Кэрри…
…Ярко-красная капля сорвалась с кончика стеклянной пипетки и исчезла в приоткрытом рту Арабеллы. Тут же из него пополз вязкий красноватый пар, послышалось шипение, как будто на язык девочке попала жгучая кислота.
Финч встревоженно огляделся, но никому, судя по всему, не было дела до того, что происходило у каминов. Констебль Перкинс отправился с миссис Поуп искать пледы. Констебль Доддж, убаюканный каминным теплом и собственным трубочным табаком, храпел в кресле неподалеку. Миссис Чаттни, возмущенная тем, что никто не желает с ней разговаривать, гордо удалилась к себе, но Финч был уверен: она сейчас вовсю вслушивается в свой рожок.
У каминов остались лишь сам Финч, Арабелла, все еще бесчувственная, но уже слегка порозовевшая, и мнимый доктор Нокт, все же удосужившийся размотать шарф и снять пальто с цилиндром.
Под шарфом не оказалось ни не-птичьего носа, ни чернильных глаз – это было обычное человеческое лицо, исполненное строгости и легкой надменности. Доктор являлся обладателем черных, с легкой проседью усиков и бородки, а также прямого носа, тонких губ и темно-карих глаз под хмурыми бровями. В том, что это был просто маскарад, Финч не сомневался.
В подтверждение подозрений мальчика выступало еще и то, что этот… гм… человек к тому же был болезненно бледен – откуда бы этой бледности взяться, если он доктор.
Доктор Нокт между тем набрал в пипетку из темно-коричневой склянки, которую извлек из недр своего саквояжа, еще немного алой жидкости, после чего влил в рот Арабелле дополнительную порцию «лекарства».
– Вы не посмеете ее отравить, – зло сказал Финч, глядя на его подозрительные
Доктор поднял голову и замер, уставившись на мальчика.
– Я и не думал травить бедняжку, – сказал он низким глубоким голосом. – Послушай… Финч, да? Я понимаю, что дети не любят докторов, но…
– Никакой вы не доктор, – прошипел Финч, как та самая алая жидкость. – Вы меня не проведете! Можете даже не прикидываться – у вас это плохо выходит!
Финч не думал о том, как опасно злить этого «доктора». Он сам был невероятно зол и решил, что с него хватит прикидываться вежливым и обходительным. Особенно со всякими коварными убийцами.
Но доктор Нокт не выглядел хоть чуточку оскорбленным словами мальчишки. Скорее, слегка заинтригованным. И тем не менее он вернулся к своим процедурам: выдавил еще пару капель красной жидкости, после чего убрал пипетку и заткнул флакон пробкой. Затем, достав из саквояжа очередную склянку и марлевый тампон, он принялся растирать бесцветной, пахнущей металлом жидкостью щеки девочки, ее шею и ключицы.
– Если бы я не был доктором, – сказал доктор Нокт, – то откуда бы у меня взялось столько… полезных вещей?
– Не знаю, – ответил Финч с вызовом. – Украли где-то?
– Какой озлобленный мальчик, – с улыбкой проворчал доктор. – К сожалению, у меня нет лекарства от озлобленности.
– Тогда, может, у вас есть лекарство от вранья? Вы ведь не случайно здесь оказались прямо перед бурей. Вы специально сюда заявились. И я знаю, зачем вы пришли.
– Неужели? – с прежней беззаботностью спросил доктор. – Ну тогда, – он поднял резкий взгляд на мальчика, и в его глазах впервые промелькнула угроза, – тебе стоит задуматься, следует ли вести себя столь вызывающе с человеком, в чьих руках жизнь твоей подруги.
Это было намного очевиднее прямого признания. Финч понял, что перегнул палку. И испугался. Не за себя – за Арабеллу.
– Я знаю, что вы пришли не за ней, – проговорил он дрожащим голосом. Доктор глядел на него выжидающе, с недоброй улыбкой, и мальчик продолжил: – Что вы хотите от меня?
– Чтобы ты держал рот на замке, – негромко сказал доктор. – Твои детские… – он сделал выразительную паузу, – домыслы взрослых совершенно не волнуют. Мы друг друга поняли?
– Д-да, – сбивчиво ответил Финч.
– Я на всякий случай уточню: ты меня понял, Финч?
Мальчик уже собирался было снова утвердительно ответить, но тут рядом внезапно появился констебль Перкинс с ворохом пледов в руках.
– Что ты должен понять, Финч? – спросил он.
Пока мальчишка не сглупил и что-то не ляпнул, доктор сам ответил и при этом, разумеется, солгал:
– Я тут объяснял вашему Финчу, как именно ему следует заботиться о мисс Джей.
Констебль жалостливо поглядел на девочку и передал доктору пледы: