Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Настя сидела на подоконнике, обхватив колени руками. За окном весело плясали снежинки, поблескивая в свете фонаря. Изредка на улице появлялись прохожие, спешившие домой в этот поздний час.
Приятно оставаться в теплой квартире, когда за окном воет метель. Тогда кажется, что ты самый удачливый человек на свете. Ведь ты мог бы быть там, по ту сторону стекла, где и темно, и страшно, и холодно, и одиноко. Хотя Настя и находилась в комнате совершенно одна, она не ощущала себя одинокой, – за стеной
Еще двадцать минут назад Настя лежала в постели, медленно увязая в дреме, как муха в варенье. А потом вдруг сон пропал, и девочка помчалась к окну. Это уже случалось раньше, – мерещилось, будто на улице происходит что-то, что ей обязательно нужно увидеть. Что-то, на что она просто обязана взглянуть. Но, конечно же, ничего особенного там не происходило. Обычная улица в центре провинциального городка, обычные пятиэтажки напротив, обычный свет обычных фонарей.
Только Настя всегда верила, что необычное – вот оно, уже совсем близко, буквально за соседним углом, ждет ее, загадочно улыбаясь. Девочка и понятия не имела, какое оно, и что такое это оно, однако откуда-то знала, что оно придет. Настя ожидала его по дороге домой из школы, уставившись в темноту ночью в своей кровати, сидя за уроками, когда никого не было дома.
Ей казалось, и сама она необычная. Настя часто представляла, что она заколдованная принцесса, которая забыла, где ее дворец. Еще в раннем детстве в своих фантазиях она была сестрой Весны, посланной на Землю, чтобы помочь ручьям. И тогда Настя разбивала лед сапогом, чтобы вода поскорее растопила снег.
Через некоторое время плечо, которым девочка прислонилась к стеклу, внимательно рассматривая улицу в поисках чего-то, о чем она не имела никакого представления, замерзло. Настя вздохнула и стала медленно сползать с подоконника. Вдруг боковым зрением она заметила какое-то движение возле дома напротив. Резко повернувшись к окну, девочка увидела черный шлейф, мелькнувший и скрывшийся за углом.
Настя долго смотрела на угол пятиэтажки, надеясь найти ответ на вопрос о том, что же это было. Ответ не находился.
– Кошки, просто несколько кошек, бегущих друг за другом, – шептала она, пока плелась к кровати.
А потом наступил самый заурядный понедельник. Первым уроком в 8 б была биология, и необычная Настя получила обычную четверку. Биология вовсе не являлась ее любимым предметом – вид клеток лука через стекло микроскопа не вызывал щенячьего восторга, как у Верки с третьей парты, насекомые казались ей похожими злобных пришельцев из фильмов ужаса, а бабочки и вовсе заставляли содрогаться от отвращения.
Даже математика, дающая мало простора воображению, увлекала Настю гораздо больше, чем биология. Ей нравился скрип шестеренок в голове, пытающейся найти ответ сложной задачи. Однако ничто не могло сравниться с удовольствием от уроков русского языка и литературы.
На прошлой городской олимпиаде по русскому Настя заняла второе место. Если бы не помешала невнимательность, из-за которой в работу вкралась досадная ошибка, то заняла бы первое. Но все равно, было приятно получать поздравления и чувствовать себя особенной. А литература… Литература позволяла фантазировать и размышлять о поступках людей. То есть делать именно то, что всегда доставляло Насте наслаждение.
За весь долгий школьный день не произошло ничего особенного. Ну, не считать же особенным то, что Насте пришлось заниматься на физкультуре в носках, потому что она забыла кроссовки.
По дороге домой девочка в который раз рассматривала дома, расположенные вдоль Школьного переулка. Она придумывала истории про людей, живущих в них. Вот в той развалюшке наверняка обитает старушка, наблюдающая из-за тюлевой занавески за детьми, которые носятся на переменке по школьному двору. Может быть, у нее тоже есть внук – где-нибудь там, в крупном городе, где не бывает развалюшек на центральных улицах. Бабулька варит по утрам овощной суп и надеется, что летом родители привезут внука к ней, и она будет гулять с ним по улицам, и соседи увидят, что вовсе она и не никому не нужная старуха.
Настя не успела додумать историю до конца, переулок закончился, и девочка вышла на свою улицу, где не было частных домов, овеянных романтическим ореолом сочиненных ею историй.
Когда Настя открыла дверь в свою квартиру, то сразу же поняла, что у мамы уже закончился обед. Что-то было такое в атмосфере помещения, что позволяло безошибочно определить – дома никого нет. Какая-то особенная тишина, лишенная людских флюидов, наполняла тогда комнаты. Девочка могла сразу сказать, что кто-то присутствует в квартире, даже если этот кто-то не производил ни единого звука. Она не задумывалась, как именно ей становится это понятно. Эта способность казалась совершенно естественной.
Настя поставила суп на плиту разогреваться и переоделась в топик и шортики. Она задержалась, проходя мимо зеркала. Все-таки хорошо, что она такая худенькая. Вот не повезло Таньке из их класса с ее огромными толстыми ручищами и похожим на румяный блин лицом. Настя подошла ближе к зеркалу и подумала, что ее собственный нос то мог быть и поизящнее, а глаза – больше. Девочка взяла с трюмо карандаш и начала рисовать длинные стрелки.
– Вот так-то лучше, – вслух произнесла Настя и улыбнулась собственному отражению.
В этот момент послышалось шипение, – это вскипел и начал выползать из кастрюли суп.
Через пару часов уроки были сделаны, и Настя помчалась к подруге. Ленка из параллельного класса жила в частном секторе, недалеко от леса – там, где заканчивался их маленький городок. Подружка надела пуховик и шапку, и девочки, не сговариваясь, отправились на пеньки, расположенные на первой от леса улице. Летом они засиживались здесь до самого вечера, ведь в нескольких метрах от пеньков собирались ребята из старших классов. Мальчишки копались в мопедах, громко смеялись, курили и иногда снисходили до шуточек в адрес восьмиклассниц.
Зимой, конечно же, на поляне не было ни ребят, ни мопедов, ни смеха, но девочек тянуло сюда как магнитом.
– А помнишь, Сашка весь вечер нам подмигивал. Как ты думаешь, с чего это он?
Да-да, Лена помнила каждый знак внимания, оказанный ей мальчишками на этой лесной улице. Ничего удивительного – просто ей было 14 лет, так же как и Насте, которая помнила все эти знаки внимания не менее отчетливо.
Как ни волнительны и приятны были воспоминания о минувшем лете, высидеть на холодных пеньках больше 15 минут девочки не смогли. Они поднялись, отряхнули снег с пуховиков и отправились бродить по окрестным улицам, болтая без умолку. Подруги расстались лишь после того, как вся тушка вкусных сочных девчачьих новостей была обглодана, обсосана каждая ее косточка.