Пудра и мушка
Шрифт:
Филипп обнаружил отца сидящим на террасе и поглощенным чтением Ювенала. Сэр Моррис поднял глаза и посмотрел на повязку Филиппа. Он ничего не сказал, но в его взгляде скользнула усмешка. Филипп соскочил с лошади и присел рядом на скамейку.
– Вот, сэр, я дрался с Банкрофтом, – выдохнул он.
– Я предполагал, что все именно так и произойдет, – кивнул отец. – Я ему не пара. Он без труда выбил у меня шпагу.
Сэр Моррис снова кивнул.
– Клеона также, – Филипп с трудом подбирал слова, – не пойдет за меня… какой я есть. –
– И что же? Филипп промолчал.
– Я полагаю, мистер Жеттан исключен из списка претендентов на ее сердце. Не мудрено, – ответил за него сэр Моррис.
– Я так не говорил, сэр, – резко возразил Филипп. – Клеона хочет франта – и она его получит! Я сказал, что Не покажусь ей на глаза, пока не стану… как она думает… предметом ее желаний! Я вам обоим покажу, что я вовсе не дикий, необразованный деревенщина, каким вы меня все считаете и который может лишь, – он скопировал интонацию своего отца, – грязь месить. Я научусь выглядеть таким, каким вы хотите меня видеть! Я не стану более оскорблять вас своим присутствием в теперешнем виде!
– Жаркий сегодня выдался денек! – заметил сэр Моррис. – Так ты, значит, собрался в Лондон, мой мальчик? К своему дяде?
Филипп неопределенно пожал плечами.
– Может, к дяде, может, еще куда… Меня это мало волнует.
– Нельзя с таким настроением начинать столь важное предприятие, – сказал сэр Моррис нарочито напыщенно. – Это дело должно всецело занять тебя.
Филипп развел руками.
– Но мое сердце здесь, сэр, дома!
– А также еще в Шарлихаузе, – рассудительно возразил его отец. – Разве бы ты иначе собрался в Лондон?
– Нет, только здесь! Слава Богу, я теперь, наконец, понял, что Клеоне я вовсе не нужен. Она вертит мной, как ей вздумается, и держит при себе только для развлечения!
– О-ля-ля! – воскликнул сэр Моррис. – Зачем же тогда ехать в Лондон?
– Чтобы показать ей, что я не безмозглый баран, каким она меня видит! – ответил Филипп и тут же ушел.
Сэр Моррис вернулся к своему Ювеналу.
Филипп отправился в Лондон, как только зажила его рука. Он распрощался с отцом, который снабдил его множеством советов, рекомендаций и родительским благословением. Клеону он больше не видел, но когда он уехал, она тут же объявилась в «Гордости Тома». Крепко вцепилась в руку сэра Морриса, пустила слезу; затем немного посмеялась. Что до сэра Морриса, то он, конечно, побранил слегка себя, старого, сентиментального дурака… С отъездом Филиппа наступила пустота, которой суждено исчезнуть только с возвращением сына.
Том был поглощен завтраком, когда ему доложили о приезде племянника. Был уже полдень, но у Тома выдалась на редкость напряженная ночь. Филипп вошел в комнату, сопровождаемый печальным взглядом Моггата. Путешествие выдалось утомительным, и его кости ныли после долгих часов, проведенных в седле. Его появление было совершенно неожиданным, но дядя не выказал ни малейшего удивления.
– Рад тебя видеть, Филипп, мой мальчик, – поприветствовал Том. – Какие дела на этот раз? Филипп тяжело опустился на стул.
– Все расскажу, дайте только наполнить желудок, – ухмыльнулся Филипп, – этот филей определенно радует мне глаз.
– Конечно, цвет у него… – сказал Том после тщательного изучения привлекшего внимание блюда, – но, ничего, даже очень вкусно.
– К черту цвет! – сказал Филипп и набросился на филей. Потом он внезапно нахмурился. – Гм! Да, Том, пожалуй, вы были правы, цвет у него какими-то пятнами – здесь красный, а тут коричневый.
Том удивленно посмотрел на него.
– А ты какой цвет предпочитаешь, Филипп?
– Теперь уже неважно, пронеси меня Господи, – ответил тот, продолжая жевать мясо с явным отвращением.
– Понимаю тебя, – посочувствовал ему Том. – Как там отец?
– Неплохо, шлет вам большой привет.
Том уткнулся в кучу писем, что лежала тут же, рядом с его тарелкой. Когда он просмотрел их, Филипп закончил трапезу. Том отодвинул свой стул от стола.
– Итак, Филипп, что принесло тебя сюда? Моггат, каналья, пошел вон!
Филипп дождался, пока негнущаяся спина Моггата исчезла за дверью.
– Я… буду учиться… чтобы стать джентльменом, – ответил он.
Том уставился на него, затем разразился бурным хохотом.
– Боже милостивый, Филипп, что, время пришло?
– Не понимаю ваших намеков, – сердито буркнул Филипп.
– Как! Разве дело не в какой-нибудь женской юбке?
– Том, прошу, не надо так… прямо! Том просто помирал со смеху.
– Все, молчу! Молчу! Хм! Хм! А как же ты собираешься обстряпать это дельце?
– Вот это я как раз и хотел бы знать.
– А я должен тебя учить? Филипп замялся.
– Может, это такая вещь, что ей лучше обучаться самостоятельно? – спросил он на удивление робким голосом.
– И чему же именно ты намереваешься научиться в первую очередь?
– Как стать джентльменом. Разве я не говорил?
– Чушь собачья, а кто же ты сейчас? Губы Филиппа слегка дрогнули.
– Том, мне объяснили лучше некуда, – я бестактный и неотесанный деревенщина.
Дядя понимающе посмотрел на него.
– Одна маленькая мегера, – мудро заключил он.
– Простите, я вас не понял? – холодно спросил Филипп.
– Не обращай внимания, – быстро ответил Том. – Значит, Моррис опять за тебя взялся? Теперь, приятель, кончай ершиться и давай рассуждать разумно, ради всего святого! Что именно ты хочешь?
– Я хочу, или они хотят… он хочет… чтобы я научился элегантно одеваться, вести себя в обществе, изысканно изъясняться, как ухаживать за женщинами, как кланяться, как…
– Хватит, хватит! – прервал его Том. – Картина ясная! Это не такая простая задача, мой мальчик. Пройдут годы, пока ты все это освоишь.