Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2
Шрифт:
Из Заинска Ю. Бибиков пошел на освобождение майора Перского, окруженного мятежниками в дворцовом селе Елабуге. Еще 27 декабря казанский губернатор фон Брандт отправил командира 2-го батальона казанского гарнизона, майора Перского, с 100 человеками и одним орудием, к Мензелинску. Он поручил ему ввести порядок в городе и вступить в управление, так как воевода Мажаров и майор Тихановский убежали в Казань, за что и были преданы суду [84] .
Дойдя до села Елабуги, Перский был окружен мятежниками и хотя выдержал нападений пять, но пройти к Мензелинску признавал невозможным. Он доносил, что по обеим сторонам реки Камы собралось более шести тысяч мятежников, и просил помощи [85] .
84
Рапорт Брандта Сенату 8 января 1774 г. // Гос. архив, VI, д. № 504.
85
Рапорт Перского генералу Брандту 21 января. Показание крестьянина Кириллы Михайлова 25 января 1774 г. //
Полковник Бибиков 26 января выступил из Заинска и, прибыв в село Ляки, писал, что не встретил нигде мятежников, «да и от Мензелинска все бегут в степь, а большая часть в Нагайбаке теперь жмется» [86] . Отправив майора Неклюдова с ротой гренадер и ротой гусар, Бибиков приказал ему выручить Перского, что и было исполнено, причем в происшедшей схватке мятежники потеряли до 200 человек убитыми [87] .
Прибыв 30 января в Мензелинск, полковник Бибиков не нашел и там мятежников; они, в числе до двух тысяч человек, собрались в селе Пьяном Бору, в 15 верстах от города, на реке Каме, где и построили укрепление «из дров наподобие палисаду», дороги, идущие в село, были завалены засеками и колодами [88] .
86
Рапорт Ю. Бибикова главнокомандующему 28 января // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
87
Всеподданнейшее донесение А.И. Бибикова от 29 января 1774 г., № 7. Военно-ученый архив, отд. I, д. № 104 (А), л. 121.
88
Рапорт Бибикова от 2 февраля 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
На следующее утро, 31 января, Ю. Бибиков отправил подполковника Бедрягу с тремястами человек пехоты, эскадроном гусар и четырьмя пушками [89] и приказал ему выгнать толпу из Пьяного Бора, а укрепления сжечь.
Подходя к селению, Бедряга был встречен авангардом мятежников, охранявших дорогу, но оттеснил их и приготовился к штурму укрепления. Он разделил свои силы на три колонны и, поручив их майору Неклюдову, копной гвардии поручику Кошелеву и 2-го гренадерского полка поручику графу Санти, с трех сторон двинулся на укрепление. Мятежники встретили наступающих сильным огнем, но после жаркой схватки были отброшены и бежали, преследуемые гусарами; засевшие в избах были переколоты. В отряде Бедряги убитых не было, а раненых было всего 8 человек [90] . Мятежники оставили на поле сражения до 400 человек и лишились 60 человек, захваченных в плен, «которых, – доносил Юрий Бибиков, – я наказал кошками под виселицей и отпустил по-прежнему в свои дома. Теперь со всех сторон, из сел и деревень, приезжают с повинной; в одни сутки 40 деревень признали свою вину и у меня явились. Февраля 1-го числа прислал ко мне злодейский атаман Торнов, из Нагайбака, отставного прапорщика Скугаревского, брата родного тому, что у меня переводчиком. Не отвечая ему ничего на вопрос, велел публично, при наказании пленных, профосу под виселицей сжечь. Капитан Алексеев, что был в Нагайбаке с командой, оставя город, сочтя себя малым оный защищать, обще с воеводой ретировался в Мензелинск, которого я теперь арестовал и держу под караулом до повеления вашего высокопревосходительства».
89
Введенный в заблуждение собственноручною припиской А.И. Бибикова в рапорте императрице, Д. Анучин неверно показал состав отряда и ошибочно называет полковника Бибикова Василием. Василий Бибиков, тоже полковник, находился в Екатеринбурге.
90
В числе раненных стрелами были: артиллерии поручик Байков и гусарского полка прапорщик Готовицкий.
С рассеянием мятежников, собравшихся у Пьяного Бора, почти весь Мензелинский уезд до самой реки Ика был успокоен, за исключением части, прилегавшей к Нагайбаку, на помощь которому была отправлена из окрестностей Уфы толпа в 4 тысячи человек, с 11–13 орудиями. Ю. Бибиков предупредил мятежников занятием Нагайбака, и они остановились в крепости Бакалах [91] . Взяв с собою 300 человек пехоты, 120 гусар, 50 казаков и три орудия, Юрий Бибиков, в два часа ночи на 11 февраля, выступил из Нагайбака. Пройдя 38 верст, он, в девять часов утра 11 февраля, атаковал Бакалы и без всякой потери в людях овладел укреплением. Лишившись до 400 человек убитыми и ранеными, мятежники рассыпались в разные стороны, и окрестные жители являлись с повинной. «Деревень с полтораста приехали за билетами, – доносил Ю. Бибиков [92] , – и каждая деревня без наряду привезла фураж». Он разослал по дороге в город Уфу приказания, чтобы население готовило продовольствие для значительного отряда, и «имею известие, – писал Ю. Бибиков, – что по всей дороге со всякой покорностью исполняют мое повеление». Жители возвращались в свои дома, и в Казань стали ежедневно являться с невнесенными податями и непоставленными рекрутами [93] . Восстановив порядок в Бакалах, Ю. Бибиков возвратился в Нагайбак, а затем получил приказание идти на соединение с князем Голицыным.
91
Рапорты Юрия Бибикова А.И. Бибикову от 6 и 9 февраля 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
92
В рапорте от 12 февраля 1774 г. // Там же.
93
Всеподданнейший рапорт А.И. Бибикова от 15 февраля 1774 г. // Военно-ученый архив, д. № 104 (А), л. 153.
Сосредоточив свой отряд у реки Камы, генерал-майор князь П. Голицын разделил его на три колонны: первая, или средняя, под его личным начальством [94] , должна была двигаться по новомосковской дороге [95] ; вторая, полковника Изюмского гусарского полка Хорвата, направлена к реке Черемшан [96] ; третья, премьер-майора Владимирского полка Елагина, к Билярску [97] .
94
В отряде этом находилось: четыре роты гренадер и егерская команда, два эскадрона карабинеров, один эскадрон гусар и шесть орудий полевой артиллерии.
95
Дорога эта проходила из Москвы в Казань, а оттуда, чрез Кичуевский фельдшанец, Бугульму, деревню Сарманаеву и Сакмарский городок, в Оренбург.
96
Две роты гренадер и егеря Владимирского полка, по одному эскадрону карабинеров и гусар, с тремя орудиями.
97
Две роты гренадер Владимирского полка, эскадрон карабинеров и три полевых орудия.
Торопясь соединиться с «неподвижным» отрядом генерал-майора Фреймана, стоявшим в Бугульме, князь Голицын 29 января прибыл со своей колонной в Кичуевский фельдшанец, где узнал, что мятежники группировались в следующих пунктах: у Ставрополя было до 1400 калмыков; от Белого Яра, вверх по реке Черемшану, бродила толпа в 600 человек; в деревнях Каменке и Шентале, в 30–40 верстах от Черемшанской крепости, стоял бузулукский казак Чернеев с 1000 человек; в окрестностях Кувацкой слободы партия в 500 человек; на реке Кинели стоял Арапов с 400 человек и за Бугульмой, по дороге к Оренбургу, в селе Рычкове (Спасское тож) и деревне Дымской находилось 1000 человек с семью орудиями [98] .
98
Рапорт князя Голицына генералу А.И. Бибикову от 29 января 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
Глубокие снега задерживали движение и заставили князя Голицына сформировать команду лыжников; он приказал, чтобы в каждой роте было по 25 человек и все егеря имели лыжи [99] . Поручив затем майору Елагину очистить окрестности Ставрополя и войти в связь с отрядом подполковника Гринева, а полковнику Хорвату разогнать мятежников в деревнях Каменке и Шентале, сам князь Голицын 4 февраля перешел в Бугульму, где и соединился с генералом Фрейманом. В ту же ночь он отправил два небольших отряда: майора Варнстедта по московской дороге и полковника Ильина к Нагайбаку, для открытия связи с отрядом полковника Ю. Бибикова.
99
Рапорт его же от 22 января 1774 г. // Там же.
Имея в своем отряде 160 гренадер, 80 карабинеров и 10 малолетков, полковник Ильин разогнал небольшие толпы мятежников в деревнях Сумароковой, Акбаше, Крым-Сарае и затем, получив известие, что Нагайбак уже занят Ю. Бибиковым, он повернул на оренбургскую дорогу и пошел на соединение с майором Варнстедтом.
Последний выгнал мятежников из деревень Рычковой и Дымской и двинулся к Сок-Кармалинской слободе, находившейся в 50 верстах от Бугуруслана, скорейшее занятие которого признавалось крайне необходимым.
Бугуруслан был ближайшим к нам пунктом, в котором мятежники устроили склады продовольствия, обеспечивавшие как отдельные шайки, так и толпу, стоявшую под Оренбургом. Уничтожение этих складов или взятие их значительно затруднило бы все предприятия возмутителей, и потому князь Голицын приказал находившемуся в окрестностях Черемшанской крепости полковнику Хорвату соединиться с отрядом майора Елагина, как можно скорее занять Бугуруслан [100] и войти в связь с отрядом генерал-майора Мансурова, наступавшим по Самарской линии.
100
Рапорт князя Голицына А.И. Бибикову 31 января 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
Прибыв в Самару, Мансуров принял общее начальство над четырьмя легкими полевыми командами (22, 23, 24 и 25-й) и прежде всего принужден был иметь дело с калмыками, грабившими окрестности. Получив приказание главнокомандующего обратиться к калмыкам с увещанием, Мансуров отправил к ним воззвание, написанное Г.Р. Державиным.
«Собственно вам самим довольно известно, – писал Мансуров калмыкам [101] , – что вы с нами одной веры, одного с нами почитаете Бога. Собственно, вы также знаете, сколько вы имели милостей всемилостивейшей нашей государыни, быв от нее награждены как жалованьем, так землей и всеми угодьями, и находились под ее щедрым покровом без утеснения, то и удивительно всем, что вы, быв до сего люди добрые, сделались ныне милосердой государыни изменниками.
101
Гос. архив, VI, д. № 527. См. Соч. Державина, т. VII, с. 20.