Пугачёвочка. Концерт в четырёх частях

Стефанович Александр

В Сопоте царила атмосфера праздника и никто из поляков особенно не брал в голову, что какой-то усатый электрик устроил бузу на Гданьской судоверфи. А мы и подавно. Приехали делать кино и все нужные кадры в Польше отсняли.

Глава тридцать шестая

Разрыв

В Москве съемки продолжились. Наметили первую сцену: выход главной героини со стадиона. Пугачева появилась на съемочной площадке в каком-то мужском полувоенном пальто (где она его только взяла?), а на голову нацепила маленькую шляпку. И этот ужас казался ей воплощением элегантности. По моим наблюдениям Алла Борисовна никогда не отличалась

изысканным вкусом. Мне даже стыдно было ходить с ней в магазины. Она ухитрялась выбирать из множества нарядов самую безвкусную шмотку и демонстрировала ее с немыслимым апломбом. Намекать ей, что женщина должна скрывать недостатки и подчеркивать достоинства, было бесполезно. Поэтому мосфильмовские художники тщательно поработали над образом ее героини. Отобрали и пошили костюмы к каждому эпизоду. Кто хоть раз сталкивался с кинопроизводством, понимает о чем я сейчас говорю. Буквально каждая вещь, каждая деталь на съемочной площадке является не случайной.

Немыслимый «прикид», в который Алла вырядилась, абсолютно не соответствовал романтическому образу ее героини. Начинать первый съемочный день в Москве со скандала мне не хотелось. Поэтому я, чтобы снять напряжение, я попросил нашу давнюю знакомую Валентину Ковалеву, второго режиссера: «Валентина Максимовна, объясните, пожалуйста, актрисе, что сегодня снимаем кадр номер такой-то, и пусть она оденется в соответствии с утвержденными костюмами. А мы пока определим точки съемки и поставим свет».

А Ковалева не просто второй режиссер — практически член нашей семьи. Это она когда-то привела нас в ресторан «Арлекино», мы с Аллой неоднократно были у нее в гостях, она приходила к нам. Мягкий и интеллигентный человек. Она подходит к Алле и очень вежливо говорит:

— Алла Борисовна, пожалуйста, переоденьтесь в утвержденный костюм.

— А что тебе не нравится в моем наряде? — ухмыльнувшись, интересуется Пугачева.

— Наверное, пальто. Оно полувоенное и не соответствует этому эпизоду. Мы хотим создать более нежный образ героини фильма…

Договорить она не успевает. Пугачева хватает ее за грудки:

— Тебе не нравится мое пальто, а мне — твое. Вцепляется двумя руками в лацкан пальто Ковалевой и разрывает его. Для пожилой Валентины Максимовны ее «кожанка» была как шинель для Акакия Акакиевича Башмачкина. Она, наверно, долго копила деньги, чтобы его купить. А Пугачева порвала ее сокровище.

Группа онемела от ужаса, Ковалева зарыдала, а Алла смотрит на нее и улыбается. И, судя по всему, находится в каком-то странном кураже.

— По-моему, съемки сегодня не будет, — говорю я.

— Да кого вы слушаете? — заводится Пугачева. — Всем стоять! Климов, быстро наводи камеру, сейчас будешь меня снимать!

— Съемка закончена, едем на «Мосфильм», — повторяю я.

— Ах, так? Едешь на «Мосфильм»?

Берет камень и начинает бить фары у нашей машины. Группа между тем разбредается. Алла кричит:

— Никому не расходиться!

Но все демонстративно покидают площадку. Я оставляю у стадиона разбитую машину, еду в автобусе со съемочной группой и выслушиваю все, что у них накопилось. Сотрудники начинают вспоминать разные выходки Пугачевой. Оказывается, в группе не было ни одного человека, с кем она не испортила бы отношения. Возможно, Пугачева так себя повела, потому что решила: «Я уже снялась в зарубежных хроникальных эпизодах, ради меня устроили целую экспедицию, значит, с роли не снимут». И стала показывать свой нрав.

На «Мосфильме» вся группа идет прямо в кабинет к Сизову. Я докладываю:

— Николай Трофимович, сегодня актриса неадекватно вела себя на площадке. Я прекратил съемку, о чем хочу вам доложить.

— А что произошло?

Рассказываю подробности. И все начинают говорить наперебой. Климов заявляет, что уходит с картины, потому что не желает терпеть такое безобразие. Художник Алина Спешнева ему вторит. В том же духе высказываются все по очереди. И заявляют, что больше с такой «вежливой» артисткой работать не будут.

— Все понятно, — резюмирует директор «Мосфильма». — Группа свободна, а вас, Стефанович, я попрошу задержаться еще на одну минуту.

Когда мы остались в кабинете вдвоем, Сизов покачал головой:

— Ну, и что мне с тобой делать? Кто тебя в этом кабинете за язык тянул, предлагая мне фильм с Пугачевой? Все у тебя не как у людей. Только что случилась история с КГБ, ты из нее еле вылез. Была бы моя воля, я бы тебя сейчас просто выгнал, но не могу. По договору не Стефанович снимает фильм с участием Пугачевой, а актриса Пугачева снимается в фильме режиссера Стефановича и обязана выполнять все его указания на площадке. Поэтому я сейчас должен выгнать Пугачеву. Но если я закрою картину, пять тысяч человек не получат тринадцатую зарплату за выполнение годового плана. На «Мосфильме» до меня такого еще не бывало. И при мне не будет. Поэтому либо езжай сейчас домой и налаживай отношения с Пугачевой, либо предлагай другой выход. В тематическом плане «Мосфильма» года должен быть музыкальный фильм со звездой. Кого можно снять вместо нее?

— А может, Софию Ротару? — вдруг вспоминаю я.

— Она, небось, такая же скандалистка? Тоже устроит тарарам на площадке?

— Нет, Соня — другой человек.

— Ладно, съемки приостанавливаем, даю тебе неделю на поиски новой исполнительницы. Но учти, если не обеспечишь единицу в производственном плане «Мосфильма», в кино больше никогда работать не будешь. Это я тебе обещаю.

Я звоню Бородянскому: «Надо в Крым съездить». Приезжаем в Ялту, встречаемся с Ротару:

— Сонечка, вот такая ситуация. Есть предложение тебе сыграть главную роль.

— Саш, как ты себе это представляешь? — сходу отвечает она, — Люди скажут, что я подсидела конкурентку!

Стали мы ее уговаривать. Она сдалась:

— Ладно. Но вы меняете сценарий — полностью. И Кристина не должна играть мою дочку. От такого сочетания вся страна с ума сойдет.

Ударили по рукам. Мы с Бородянским стали переписывать сценарий. Вместо сюжета про восходящую звезду решили рассказать историю про уходящую. Известная певица на гребне успеха вдруг принимает решение уйти со сцены. Но приводит на свое место новых звезд. И это будет ансамбль «Машина времени», который я давно мечтал снять. Я рассказал Бородянскому, что Соня — очень мужественный человек, всю жизнь борется с тяжелым недугом. Этот мотив мы использовали в сюжете. Создавая новый сценарий, я ушел из нашей с Аллой квартиры и поселился в Доме творчества кинематографистов в Матвеевском. Это рядом с дачей Сталина.

Сейчас сценаристы, получив заказ, могут поехать куда-нибудь на Лазурный берег Франции и сочинять сериалы под шелест волн на балконе шикарного отеля. А в советские времена киношники отправлялись в Матвеевское и в чудном доме, стоявшем в старинном парке, ваяли настоящие шедевры. Помню, там же работали Аркадий Вайнер, Рустам Ибрагимбеков, Валентин Ежов. В то же лето в соседнем с нами номере Станислав Говорухин писал для Бориса Дурова сценарий «Пиратов XX века». Если наступал творческий кризис, Слава устраивал физзарядку в парке, и обычно после двадцати пяти отжиманий к нему приходила очередная гениальная идея, и он бежал к себе в номер ее записывать.