Пугливая герцогиня
Шрифт:
Конечно, она была не совсем уверена, но всю свадебную колесницу уже было не остановить. Судьба ее решена, и ей оставалось только искать в этом положительные моменты.
В зеркале над туалетным столиком она увидела свое бледно-голубое свадебное платье, отделанное белым кружевом, висевшее на дверце платяного шкафа. Ткань чуть дрожала, маня Эмили или, напротив, предостерегая.
— Вы вложили столько труда в эти приготовления, мама. Должно быть, вы очень устали.
— Нисколько не устала! По правде говоря, я уже много лет не чувствовала в себе столько энергии и воодушевления. Моя маленькая девочка выходит замуж
Большое будущее? Эмили очень сомневалась. Ей предстояло еще только научиться быть хорошей герцогиней. Однако она усердна и трудолюбива, а потому справится.
Мать закончила ее прическу и поцеловала дочь в щеку:
— Эмили, дорогая, присядь со мной рядышком на минутку. Хочу поговорить с тобой на очень важную тему.
Внутри у Эмили что-то сжалось. Всякий раз, когда мать заводила разговор подобным тоном, Эмили заранее знала, что ей не понравится то, что она услышит.
— Ах, мамочка, я так устала, а завтра такой важный и ответственный день. Это не может подождать?
— Нет, не может, — строго ответила матушка. — Это чрезвычайно важно. Садись рядом со мной и слушай внимательно.
Эмили сдалась и молча села рядом с ней. Мать взяла ее за руку, крепко сжав пальцами ей ладонь так, что кольцо с изумрудом почти врезалось в кожу.
— Итак, моя дорогая, у всякой жены немало обязанностей, что же до супруги герцога, их наверняка еще больше, — начала матушка. — Я научила тебя, как следует вести хозяйство и следить за домом, элегантно одеваться, следуя моде, и при любых обстоятельствах оставаться доброй и великодушной. Но есть еще одна, последняя и самая важная обязанность, о которой я должна поведать тебе так, как это сделала моя мама накануне моей свадьбы.
Эмили опасалась, что знает, о чем пойдет речь.
— Ах нет, мама, пожалуйста!
— Да, дорогая! — Мать строго поджала губы. — У тебя будут определенные обязанности и в спальне. И вынуждена предупредить тебя, Эмили, ощущения отнюдь не самые приятные. Будет больно и довольно некрасиво. Тебе нужно просто успокоиться и делать то, что велит муж. И очень скоро все закончится.
— Мама! — простонала дочь, — Думаю, мне не стоит знать…
— Нет, Эмили, позволь мне закончить. Есть способы облегчить это. Я, например, закрывала глаза и начинала планировать светский прием.
Эмили, онемев, смотрела на матушку.
— Прием?
— Да. В своем воображении я подбирала фарфор и серебро, продумывала, как расставить цветы, и составляла список гостей. Затем занималась меню и собственным платьем. К тому времени, когда я уже знала, что подадут на десерт, все было кончено, и я практически ничего не чувствовала! А так как ты будешь герцогиней, то сможешь детально планировать роскошные приемы и даже балы. В поместье Мэннинг-Хаус чудесный зал для танцев.
Эмили закрыла глаза, стараясь не вздрагивать от смеха. Она знала основы анатомии, не раз посещала музеи и галереи, где выставлено немало классических обнаженных скульптур. И имела некоторое представление о пресловутом супружеском акте, что и как в нем используется и прочее, но…
— Мама, чего именно мне стоит бояться?
— Ах, моя дорогая, тебе не нужно ничего бояться! Это наша естественная
— Дополнительного? — вырвалось у Эмили.
— Да. Ты не должна прикасаться к… нему и менять положения. Это только замедлит процесс. Ты его жена, а не купленная девица. Все будет хорошо, дорогая, а потом у вас родятся чудесные детишки, как у меня когда-то. И поверь мне, это того стоит.
Эмили была в замешательстве.
— Это все, мама?
— Да. И не забывай планировать прием. В этом ключ к успеху. А теперь отправляйся в постель. Завтра грандиозный день, и тебе надо как следует отдохнуть. Нельзя допустить, чтобы в день свадьбы у тебя были красные глаза и неровный цвет лица.
Эмили нырнула в постель, мать подоткнула ей одеяло и поцеловала в щеку. Уходя, погасила свечи, оставляя дочь одну среди темных причудливых теней. Ее голубое платье мерцало, словно привидение.
Она вцепилась в подушку, стараясь отогнать мысли о том, что говорила ей матушка. Больно и некрасиво. Звучало ужасно, даже отталкивающе. Все эти рассуждения никак не укладывались в ее голове с теми невероятно приятными ощущениями, что она испытала, когда Николас целовал ее, или с той искренней радостью, которую она почувствовала, увидев маленькую девочку, представив ее своей дочкой. Как все это увязать в одно целое?
Но, может быть, поцелуй лишь успокаивал и вводил в заблуждение доверчивую женщину, чтобы она не сбежала с криками от того, что за ним последует? Эмили определенно не настолько любила заниматься планированием званых приемов, чтобы всецело увлечься этим в супружеской спальне. Она натянула одеяло и, окончательно напуганная, спряталась в нем с головой.
Ей просто необходимо сбежать.
Эмили шла по улице так быстро, как только могла, стараясь не срываться на бег, как девчонка. Родительский дом был полон суеты и шума, слуги сновали повсюду, развешивая цветочные гирлянды и прочую растительность вдоль лестниц, над дверями и каминами. Головокружительные ароматы жареного мяса и сладких пирогов доносились из кухни и, вместе с благоуханием роз и лилий, настраивали Эмили на легкомысленный лад.
Матушка и Эйми носились по дому, то отдавая распоряжения, то их отменяя, суетились с ее прической, но она ни на что не могла отвлечься. Поэтому, сославшись на некое «безотлагательное дело», она отправилась к Салли в школу миссис Годдард, буквально на час. Она была уже на пути туда, когда даже относительная тишина улиц показалась ей идеальной в сравнении с хаосом в доме, и Эмили почувствовала себя увереннее. Был довольно ранний час, и людей на улице немного, воздух ласкал прохладой ее лицо.
Она уже почти убедила себя в том, что в конце концов все будет хорошо, и они с Николасом непременно смогут ужиться. И в том, что эта свадьба — лишь начало, а вовсе не трагический исход. Но тут в ее голове снова зазвучал голос матери: «…Ощущения отнюдь не самые приятные. Будет больно и довольно некрасиво» — и весь ее оптимизм мгновенно улетучивался. Она очень хотела быть хорошей женой и добросовестно исполнять свои обязанности, но… что же ей предстоит? У нее никак не получалось сопоставить весь этот ужас с теми восхитительными ощущениями, что подарил ей Николас в Воксхолле.