Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью

Вишневская Виктория

– Решила, что справлюсь сама. Справка была липовая.

– Я был в клинике. Всё проверял.

Горько усмехаюсь.

– Так не доверял мне?

– Отчасти. Я не верил, что ты действительно на это решилась. Ты ведь могла сделать аборт и остаться со мной, но ты выбрала быть несчастливой и одинокой. Я не мог принять этот факт. Подозревал, что ты меня обманула. Поэтому ездил в клинику. Говорил с врачом. Поверил не сразу. Только когда увидел запись с камер, как тебя везли в кабинет.

Смешок вылетает сам.

–

Я не удивлена, что ты всё проверял. Та девушка была дочерью маминой подруги, и было несложно с ней договориться.

– Устроила спектакль только для меня?

Киваю.

– Для единственного зрителя.

– Подло.

– Зато действенно. Я не видела тебя четыре года, пытаясь разлюбить.

– И как? Вышло?

– Да, – говорю честно. – А потом… Как-то влюбилась снова.

– Ты не могла меня разлюбить, – произносит он слишком самонадеянно. – Просто чувства уснули на некоторое время, как вулкан. А потом произошло извержение. Вот и всё.

– Может быть, – не отрицаю. Моя первая любовь оказалась самой сильной. Как и у него, раз все эти годы он не снимал обручальное кольцо. Даже сейчас, после боя, оно уже на его пальце. – У тебя ведь осталось моё первое?

– Ты о чём?

– Кольцо.

– Да. Я же говорил.

– Вернёшь? – улыбаюсь. Аккуратно подвожу его к тому, что хочу всё вернуть. Правда, намёки и мужчины не дружат, но я пытаюсь.

– Нет, – отрезает он. – Оно несчастливое. Пусть лежит, как напоминание о совершённых ошибках.

– Тогда буду ходить с этим.

– Отличное решение.

Больше не трогаю его, понимая, как он устал. Да и сама проваливаюсь в сон и дремлю почти до самого дома. Когда мы приезжаем на место, уже смеркается. Мы выходим из машины, плетемся по лестнице и, уставшие, будто не из этого мира, поднимаемся на лифте.

Но когда двери квартиры распахиваются, а навстречу бегут два маленьких ангелочка… силы появляются из ниоткуда. Я начинаю улыбаться, как ненормальная, когда Поля вместе с Матвеем окружают Новака, обнимая его и просясь на ручки. Джек наваливается на хозяина спины, стоит лишь ему присесть на корточки.

Наверное, нужно помочь Леону перестать быть вешалкой, переключить внимание малышни на себя, но я стою и наслаждаюсь картиной.

Могла ли я когда-нибудь подумать, что мужчина, наотрез отказавшийся от детей, будет сейчас купаться в лучах их улыбок? Точно нет, особенно если речь о Леоне…

Глава 64

Вероника

Поля смеётся, перекатываясь на огромной кровати, чтобы увернуться от ловких пальцев Леона. Он щекочет счастливую дочку, пока она, запыхавшись, пытается спрятаться.

Боится щекотки, но всё равно веселится.

Вот что значит любовь…

Весь вечер мы провели вместе.

Играли, бегали от Джека, который ловил нас и пытался свалить на пол, чтобы лизнуть в нос. Не знаю, откуда взялись силы у нас обоих, но упустить шанс провести это чудесное время с семьёй мы не могли.

Теперь я, как овощ, лежу на постели в спальне Новака и поглаживаю спинку Матвея, который с трудом борется со сном. Балдеет от массажа, но размыкает глазки под смех Пуговки.

В итоге, не выдерживает. Сворачивается калачиком, повернувшись ко мне лицом и уткнувшись крохотным носиком в мою мягкую грудь. И очередная улыбка расцветает на губах за этот вечер.

Всё происходящее кажется мне сном, хотя я в реальности. Прекрасно это понимаю, но принять не могу.

В последнее время у меня была только чёрная полоса, а тут… белая, наконец-то.

Не могу нарадоваться.

– Ион! – восклицает Поля, схватив подушку и спрятавшись за ней. Обнимает её двумя руками, пытается отдышаться и лягает ножками папу.

Пока они бесятся, аккуратно встаю и беру спящего мальчика на руки. Он разлепляет глазки, тянется машинально ко мне ладошками, обхватив шею. И, прижавшись к плечу, вновь дремлет, причмокивая.

Удивительно! Уснул даже без молока! Хотя всегда капризничал, пока не дашь бутылочку с соской.

Проскользнув мимо двух монстриков с нереальной энергией, в детской укладываю Мотю в кроватку. Он немного вертится, но, услышав колыбельную, что я включаю, моментально успокаивается и засыпает.

Поглядываю на настенные часы. Поле бы тоже пора лечь… Поздно уже, начало первого. Обычно в девять она уже спит, а тут не может прекратить наслаждаться вниманием отца.

Ничего, пусть играют. Устанет и будет крепче спать.

Принимаю душ, возвращаюсь в спальню Леона. Почему мы сегодня собрались именно в ней – уже и не помню. Мужчина просто схватил детвору под мышки и унёс.

Захожу в комнату тихонько, застав наимилейшую картинку.

Новак сидит на постели, в позе лотоса. А Пуговка рядышком, между его ног, в ямке, откинувшись спиной на отца. Держит в руках его большую лапищу, прикладывает свою крохотную ладошку и сонно произносит:

– Ион, смаи, – показывает с восхищением.

– Да, ручки у тебя маленькие и нежненькие, – с любовью в голосе произносит он, улыбнувшись и крепче прижав крошку к себе.

Она улыбается, довольно качнув головой.

– А Ион поёт к ба с наи?

Мы собирались завтра к бабушке, вот она и переживает, что Новак не сможет.

– Пойду, – кивает. – Даже поедем на машинке, чтобы принцесса по жаре не гуляла, да?

– Бип-бип, – подтверждает она. Устало так, уже засыпая на ходу. Даже у этого маленького озорного ребёнка зарядка на нуле. Зевая, она тихонько спрашивает: – А Ион люит ёзовый?

Глазки уже закрываются, но она борется, лениво и заторможено моргая.