Пульс
Шрифт:
– Сумасшедший, – засмеялась она, прикусывая его губу.
– Сумасшедший от любви, малышка.
Как только самолет начал снижаться, Эмили снова усилила хватку, тело напряглось от страха. Она отклонилась и выдохнула. Приземление – часть, которой она боялась больше всего.
– О-о… Мой… Бог.
– Звучит чертовски горячо, – поддразнил Гэвин, но не всерьез. Она на самом деле звучала горячо, произнося это. – Я говорил это раньше. У тебя есть способность заставлять самую простую фразу звучать сексуально. Я прямо вижу тебя в исповедальной кабинке, говорящей со священником.
–
Гэвин навис над ней, прикусил нижнюю губу, смотря в распахнутые зеленые глаза.
– Косы. Короткая мини-юбка. Ноги слегка раздвинуты. Черные кружевные трусики. М-м-м, счастливый ублюдок. – Эмили старалась дышать, когда он провел рукой вверх по её голой ноге. Мурашки прострелили позвоночник. – Ты исповедуешься во всех неприличных вещах, которые я с тобой делаю, и которыми ты не можешь насытиться. – Он скользнул пальцами под юбку, заставляя её раздвинуть ноги. – В том, как я заставляю тебя стонать, посасывая эти прелестные маленькие соски. В том, как прямо перед тем, как ты кончаешь, я сдерживаю тебя и начинаю снова, лаская языком эту сладкую киску. Твои трусики стали влажными. Дыхание – тяжелым. Твое тело… Закипает для меня, прямо как сейчас.
Эмили не могла думать, когда он наклонился, впиваясь в неё своими мягкими губами. Удерживая её нижнюю губу своими зубами, он обвил пальцами край её трусиков.
– Знаешь, что? – прошептал он, его голос был низкий, а взгляд напряженным.
Она едва могла произнести слово. Черт, она едва могла думать. Дьявол его дери.
– Что? – выдохнула она, сконцентрировавшись в большей степени на второй его руке – которая, высвободившись из ее мертвой хватки, очерчивала линию её груди.
– Мы приземлились, сладкая. – Скользнув языком в ее рот, он чертову миллисекунду страстно её целовал, затем встал, и его ослепительная чертова улыбка растянулась от уха до уха.
Расслабленно сидя на своем месте, с заметно промокшими трусиками, Эмили смотрела, как Гэвин с невозмутимым лицом снимает с верхней багажной полки их багаж.
– Ты зло, – Эмили встала, поджав от разочарования губы. – Истинное зло.
Потянувшись к её руке, Гэвин усмехнулся.
– Я зло?
Эмили кивнула и повесила сумку на плечо.
– Да, – он переплела свои пальцы с его, когда они направились к выходу из самолета. – Даже не пытайся прикинуться простачком, Блейк. Ты зло, и сам знаешь об этом.
– Я? Я был католическим мальчиком, прислуживающим у алтаря, когда рос, а теперь ты заставляешь меня думать о грязных, повергающих меня в ад, порочных вещах. Моя бедная мама была бы шокирована.
Эмили хихикнула, следуя за ним. Они вышли из самолета прямо на чистый, солнечный воздух Сан Диего. Эмили жадно вдохнула, вбирая его тепло.
Гэвин наклонил на бок голову, и его губы расплылись в улыбке.
– Мисс Купер, очевидно, жертва обмана здесь я. Тебе, моя маленькая дьяволица, следует надеть усыпанные бриллиантами рожки на свою головку.
Эмили фыркнула:
– Держу пари, ты бы нашел это сексуальным.
– Неблагоразумно, – ответил Гэвин, передавая багаж их водителю. Толкнул Эмили в свои объятия, улыбка стала шире. – Не отказался бы завтра от такого Рождественского подарка. Ты, обнаженная, в тех самых рожках и при этом перевязана красным бантом.
Эмили подняла бровь, ее голос стал хриплым:
– Ты забыл о красных шестидюймовых шпильках, о заколотых за плечами волосах и о бутылке шампанского. Пупок мог бы служить для тебя бокалом.
Глаза Гэвина мгновенно загорелись первобытным желанием.
– Давай в лимузин. – Он открыл для неё дверь.
– Это угроза? – спросила равнодушно в попытке вывести его из себя, залезая внутрь. Она быстро скользнула по прохладной коже, видя краешком глаза, как Гэвин следует за ней. – Потому что если так, звучит как-то… Слабовато.
Не колеблясь ни минуты, Гэвин бесцеремонно усадил Эмили на себя, заставив ногами обхватить свою талию, и ударил по кнопке подъема перегородки, скрывая их от взгляда водителя. У Эмили внутри потеплело от удовольствия, когда он, зарывшись руками в её волосах, потянул её к своим губам. Он страстно целовал её, с жадностью сплетая их языки. Господи, его вкус... Так хорош. Смесь виски, которое он пил во время полета, и мятной жвачки. Это заставляло её летать. Он заставлял её летать. Его запах, прикосновения, вкус делали с ней такое, что она никогда прежде не испытывала. Она не могла удержаться от стона ему в рот, когда рукой провел дорожку от её шеи вниз по изгибам позвоночника, остановившись на талии. Его хватка в волосах усилилась, поцелуй стал отчаянным. Сердце ухнуло в желудке
– Гэвин, – выдохнула она. – Дом моей сестры меньше чем в пяти минутах отсюда.
Не разрывая поцелуй, Гэвин забрался руками ей под рубашку, его голос был приглушен желанием:
– Скажу водителю не останавливаться, пока мы не закончим.
Оттолкнувшись назад, Эмили поджала губы. Взглянула на свои часы.
– Мы не можем. Уже четыре. Обед начинается через пятнадцать минут. Моя сестра на грани обсессивно-компульсивного состояния. Серьезно, у неё будет паника, если мы заставим её ждать.
Вздохнув, Гэвин потер руками лицо. Взглянув на Эмили, он покачал головой, а его губы растянулись в ленивой улыбке.
– Ты ведь знаешь, я буду вдыхать каждый дюйм твоего тела, когда все отправятся спать, верно?
Эмили улыбнулась:
– Буду надеяться.
– У меня твердое намерение именно так и поступить. – Не убирая рук с её бедер, он изучал её лицо. – Ладно. Давай сыграем в двадцать вопросов.
Эмили посмотрела на него в замешательстве:
– Эм-м, ладно.
– Эмили, прямо сейчас у меня существенный такой стояк, который, я чертовски уверен, в ближайшее время никуда не денется. Я также практически уверен, перед твоими сестрой и зятем это будет выглядеть не совсем хорошо. Мне нужно отвлечься от мыслей о тех вещах, которые я собирался делать с тобой по дороге. Понимаешь, куда я клоню?