Пульс
Шрифт:
— Сегодня как-то особенно пусто, — произнесла Лиз. — Даже больше, чем обычно.
Фейт понимала, что Лиз переживает. Сама она могла бесконечно говорить про Ноа, но одна мысль о том, что Фейт может встретить кого-то и навсегда отдалиться от неё, приводила Лиз в ужас. Фейт потянула подругу за руку и прикоснулась к ней плечом. Девушка улыбнулась ей.
— Не думаю, что нравлюсь ему. С чего бы? — спросила Фейт. Всю прошедшую неделю Ястреб лип к ней, словно тень, а вот Уэйд казался недосягаемым.
— Ещё как нравишься, — ответила Лиз, дружески сжимая руку Фейт. — Ты стройная, высокая, блондинка,
— Спасибо за такие подробности, — саркастично отреагировала Фейт. — Но я хотела бы, чтобы ему нравилась не грудь, а мозг.
— Ему шестнадцать. Едва ли его волнуют твои мозги.
Фейт пожала плечами, но тоже улыбнулась. Она видела Уэйда в школе и даже пару раз ловила его взгляды. И он прислал ей сообщение с довольно корявым, но очень милым рисунком цветка, когда увидел её в футболке с белой ромашкой. Ромашку Фейт нарисовала сама. Ещё была короткая переписка на планшете. Фейт не стала рассказывать о ней Лиз. Но теперь, идя вдоль берега озера, по школьной площадке, она прокручивала в уме сообщения.
Уэйд: «Сколько баллов ты мне дашь по шкале от 1 до 10?»
Фейт: «8 сразу и ещё 2, если ты рисуешь ромашки. А ты мне?»
Уэйд: «Одиннадцать».
И тишина. Но она не станет торопить события. Лучше выждать, нежели испугать, надавив на него.
Лиз отпустила руку Фейт, едва увидела качели, и они побежали наперегонки. Только одни качели были целы, и девушки уже давно забавлялись этой игрой: сойдя с пешеходной дорожки, они устраивали гонку по траве. Победитель садился на сиденье, проигравший должен был раскачивать. Лиз и Фейт были примерно равны по скорости и часто приходили к финишу вместе, обе хватались за цепи, на которых висело сиденье, и спорили, кто из них будет качаться.
— Давай ты, — сказала Лиз, несмотря на то, что добежала первой. — Сегодня мне хочется тебя покачать.
Фейт забралась на сиденье и откинулась назад, глядя в звездное небо. Лиз, ухватившись руками за цепи на уровне бедер Фейт, подтянула подругу к себе, а затем мягко толкнула её и отпустила, оставшись стоять с пустыми руками на холодном вечернем воздухе.
— Как думаешь, долго мы еще сможем здесь оставаться? — спросила Лиз, понимая, что это больной вопрос.
— Не знаю. Думаю, долго.
Длинные волосы Фейт в беспорядке упали на её лицо, когда она качнулась назад к Лиз. Та, положив руки Фейт на спину, толкнула её от себя.
— А я вот сомневаюсь.
Лиз бросила взгляд во тьму, туда, где в сотнях миль отсюда их ждал Западный Штат. Если бы Лиз могла видеть выражение лица Фейт, она бы поняла, что Фейт не хочет говорить о предстоящем отъезде. Она никогда не хотела говорить об отъезде. Западный Штат даст им столько времени, сколько им потребуется. Но он ничем им не поможет, если они останутся здесь. Штаты уже давно перестали помогать жителям внешних земель.
— Ты никогда не думала, что нам стоит переехать туда? — спросила Лиз.
— Это не нам решать. Если родители захотят — придётся ехать. Но не думаю, что они решатся в ближайшее время.
Планшет Фейт завибрировал в её кармане, она достала его, одной рукой держась за цепь, и взглянула на привычное мамино сообщение:
«Не
Ты знаешь, как отец к этому относится».
Фейт, как и все дети, оставшиеся здесь, была не очень близка с родителями.
Большей частью она общалась с ними через планшет короткими сообщениями. В остальное время она была предоставлена сама себе.
Фейт не знала, как в прежние времена дети общались с родителями. Сейчас это происходило именно так и воспринималось как норма.
— Видела сегодняшнюю рассылку? — Лиз остановила качели.
— Да. Выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Они продолжили путь через площадку к зданию начальной школы.
Видеорассылки приходили на планшеты всем жителям внешних земель. Лиз и Фейт получали их из ближайшего — Западного — штата. Они похожи на письма из райских кущ: каждый раз узнаёшь новые удивительные подробности. Невольно задумываешься, что всё больше и больше друзей со своими семьями уже там и наслаждаются жизнью, пока ты застрял на ферме в Оклахоме и пасёшь коров.
— А вдруг это всё же правда? — спросила Лиз. К неудовольствию Фейт, она на ходу вытащила свой планшет. — Что, если они реально там так живут? Иногда мне кажется, что наши родители просто идиоты.
Фейт ничего не ответила. Она была не согласна с Лиз, но ей не хотелось спорить. Рассылки вещали о новых возможностях. Возможностях, доступных только там. Больше в них ничего не было. Ни слова о проблемах в штатах, только о том, как хорошо там живётся. В основном видео вещали о нулевой безработице, отсутствии преступности, залежах синтетической пищи, которая на вкус лучше, чем всё, что выращивалось близ заброшенного озера, населённого глупыми нелетающими птицами; об огромных развлекательных центрах, где можно было найти миллион занятий; о спортивных соревнованиях, чистой воде и бесконечных возможностях; о средней продолжительности жизни в сто лет, хотя некоторые доживали и до ста пятидесяти.
— Не знаю, всё это звучит так… глянцево. Как в раю, но в плохом смысле, — сказала Фейт.
Лиз рассмеялась.
— Имей хоть капельку веры, Фейт. Может, это и есть рай. А мы последние несчастные идиоты, отказывающиеся от собственного счастья.
— Может быть, — пробормотала Фейт. Она хотела сказать ещё что-то, но вдруг резко остановилась. Она услышала какой-то звук в темноте слева от них. Звук, непохожий на те, что обычно издавали нелетающие птицы.
— Кто здесь? — крикнула Лиз и снова схватила Фейт за руку. У неё мелькнула мысль о бегстве, потому что было во внешнем мире кое-что, пугавшее её настолько, что заставляло всё больше думать о переезде в штат. Скитальцы.
Она никогда их не видела, только слышала. Целые банды, как цыгане, рыскали по опустевшим землям и мародёрствовали.
— Может, нам стоит пойти домой и запереть дверь, — предложила Лиз. — Послушаем музыку, посмотрим кино.
— У нас есть оружие! — прокричала Фейт в темноту. — Лучше валите отсюда! Найдите себе другое место! Проваливайте!
Слева снова что-то пошевелилось, и Лиз буквально запрыгнула к Фейт на руки, её планшет упал в траву. Прямо на них двигалась фигура. Человек шёл, склонившись, светя себе под ноги планшетом.