Пуля для следователя
Шрифт:
— Вы сколько еще пробудете в Зеленодольске?
— Сегодня уедем, мне завтра на работу.
Поливанов подумал, что процедура с перепиской может затянуться. Даже в Москве из одного района в другой письмо может идти неделю. Вдобавок неизвестно, насколько расторопен этот Потоцкий. Безусловно, он заинтересован, чтобы вернуть потраченные на покупку фальшивок деньги, но все равно может оказаться «резинщиком» — сначала будет откладывать сочинение письма, потом долго носить в кармане, прежде чем опустит, могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, — например,
— Вадим Олегович, где вы сейчас находитесь?
— На Ноготковском шоссе, дом тридцать пять. Мой приятель тут живет.
— Если вы не против, я мог бы сейчас подъехать — и вы сразу показали бы мне преступное гнездо. Надо полагать, это займет не очень много времени?
— Да отсюда ехать максимум минут десять.
— А в Москву вы уезжаете на машине?
— На электричке.
— Могу вас потом и до станции подбросить, — предложил Поливанов.
— Нет, спасибо, я вернусь к товарищу. Мы после ужина поедем.
Юрий Павлович сказал, что подъедет к этому дому примерно через двадцать минут.
— Я спущусь и буду ждать вас у подъезда, — ответил Потоцкий.
Закрыв кабинет, Поливанов пошел вниз. На выходе он столкнулся с коллегой Сашей Костюшиным и спросил:
— Тебе куда ехать?
— Ты что, машину купил? — сразу догадался тот.
— Да, знаешь ли, пришлось совершить этот шаг. Не люблю общественный транспорт, — с наигранной серьезностью признался Юрий Павлович.
— Ну похвастайся.
Они подошли к новенькой «девятке» темно-фиолетового цвета, что называют «спелый баклажан». Мечтающий о собственной машине Костюшин искренне восторгался поливановским приобретением:
— Наверное, в ней действительно удобней, чем в автобусе. У меня складывается такое впечатление.
— Тебе куда ехать?
— На Фундуклеевскую.
— Жаль, старина, но мне катить аккурат в противоположном направлении — на Ноготковское шоссе.
— Чего ради? Ты же в центре живешь.
— Да звякнул сейчас незнакомый мужик. Свидетель преступления. Ждет на улице. Поэтому подвезу тебя в другой раз.
У Юрия Павловича это была первая машина, и месяца не прошло с тех пор, как купил. Новичку не терпелось блеснуть перед знакомыми и незнакомыми водительским мастерством, поэтому он с легкостью согласился подъехать к Потоцкому. Ему лишний раз за рулем находиться — хлебом не корми. Иначе зачем ездить на работу на машине, когда живешь недалеко, и тем более зимой. Гаражом он пока не обзавелся, по утрам приходилось долго разогревать машину, очищать от снега, да и ездить сейчас было опасно, скользко. Но охота пуще неволи — если идет вброс адреналина в кровь, тут уж не станешь смотреть на погоду!
По пути на Ноготковское шоссе Юрий Павлович был возбужден еще одним обстоятельством, а именно — звонком незнакомца. Именно звонок по-настоящему разволновал его, придал неестественную оживленность. Он старался держаться спокойнее, однако все мысли сейчас были об одном — узнать, где находится дом, в котором живет, можно не сомневаться, преступник, и это даст заметный толчок его работе, вернее, предыдущей работе. Дело в том, что сейчас прокурор города неожиданно отстранил его от ведения двух важных дел. Одно передал другому следователю, а второе прекратил производством.
Для Поливанова такое решение прокурора явилось поистине громом среди ясного неба. Ему казалось, он близок к успеху, почти довел оба дела до победного конца, и вдруг такой афронт. Первое дело — об убийстве троих местных предпринимателей — было приостановлено якобы по причине необнаружения обвиняемых по этому делу. Хотя Юрий Павлович возражал, просил продлить срок следствия, что дало бы ему возможность установить личности убийц. Он уже шел по следам, чувствовал их дыхание. Нет, это дело отдали другому следователю.
Второе дело было связано с фальшивыми деньгами. Прокурор Селихов прекратил его производством якобы из-за незначительности преступления: в городе обнаружили две поддельные стодолларовые купюры. «Две купюры, — возмущался Селихов. — Это же малозначительное дело. Тебе по плечу более грандиозные задачи. Зачем ты будешь бить по мелкоте?! Разве это масштаб твоего таланта! Сейчас, к шестидесятилетию Великой Победы…» Прокурор еще долго развивал тему, из-за которой Поливанову предстоит заняться двумя другими делами. Действительно, в них имелось «эхо войны»: одно касалось мошенника, воровавшего у ветеранов Великой Отечественной ордена и медали, подменяя их искусно сделанными муляжами. Второе возникло, когда оперативники угрозыска обнаружили крупнейшую партию старого оружия. Какие-то «черные следопыты» устроили в потайном погребе мастерскую, где реставрировали откопанные из-под земли стволы и занимались противозаконной торговлей пистолетами и автоматами. Непонятно было только, почему вдруг прокурор оказал «юбилейную» честь именно Юрию, одному из самых молодых следователей. С таким же успехом он мог поручить эти дела любому другому.
Особенно досадно было упускать дело о фальшивомонетчиках. У Поливанова на руках уже имелись доказательства того, что следы вели далеко за пределы Зеленодольска, в соседнюю область. Недоставало именно посреднического звена в их городе. Если он сейчас узнает давно разыскиваемый адрес, то дело, считай, будет завершено, и тут уже не важно, в чьем ведении оно находится. Как говорил поэт, сочтемся славою.
Переминаясь с ноги на ногу, Потоцкий поджидал его возле дома 35. Высокий, статный мужчина с удовольствием забрался в машину. Они обменялись рукопожатием.
— Вы хотя бы уши у шапки опустили, — посоветовал Юрий Павлович.
— Я же только что вышел из дома.
— А такое впечатление, что замерзли.
— Это чисто нервное, — улыбнулся Вадим Олегович. — Все-таки идем брать крупного зверя.
— Ну брать его сейчас вряд ли будем. Просто отметим берлогу, забьем колышки, а уж потом… Возьмем — глядишь, и денежки ваши вернутся.
— По логике вещей, я даже должен получить компенсацию за моральный ущерб.
— Про ущерб не скажу, не знаю. А вот за содействие следствию вы действительно заслуживаете приварок.