Пуля с Кавказа
Шрифт:
Казаки раздобыли где-то селёдку «духовного звания» [109] и провоняли ею весь двор. К удивлению питерщиков (так терцы за глаза называли Таубе и Лыкова), ни у кого из казаков не случилось даже лёгкого расстройства. Воистину, у нашего воинства лужёные желудки!
Недайборщ уличил казака Лумаря в хищении и распитии казённой винной порции. В результате Лумарь три часа маршировал на солнцепёке с полной пешей выкладкой, включая полустойку, приколыш и полотнище палатки.
109
То есть, с душком, тухлую.
В
Это была их первая, с момента выхода из Темир-Хан-Шуры, полевая стоянка. Казаки сняли с ослов и разбили три палатки: две для себя и одну для начальства. Земля вокруг кишела фалангами и скорпионами, но в эшелоне подобрались опытные кавказцы, и на опасных соседей никто не обращал никакого внимания. Ещё на тропе подобрали хворост и конский помёт, и теперь разожгли из них костёр. В кипящую воду бросили просо, бульонные плитки, мясной порошок и сухари. Пить алкоголь барон запретил, и все довольствовались клюквенным экстрактом Мартенса. Казаки расселись по горячим камням; курящие затянули свой «сам-кроше» [110] . Офицеры залезли было в палатку, но скоро выскочили оттуда. Палатки для тепла были подбиты сукном, и в них оказалось неимоверно жарко.
110
«Сам-кроше» – шуточное казачье название самосада.
– Ничего, – сказал Таубе, – на Богосском хребте это станет их достоинством, а не недостатком!
Им предстояло подняться по левому берегу Аварского Койсу на семьдесят вёрст. Это был последний участок дороги вдоль реки, самый длинный и самый трудный. Приходилось двигаться на высоте три тысячи футов по безлюдной местности. В двух часах езды находился единственный крохотный аул из десяти саклей, под названием Датуна, и больше до самого поворота на хребет жилья не предвиделось. Наибольшими тяжестями были фураж и топливо; и то, и другое приходилось теперь экономить.
В нескольких местах на семидесятивёрстном пути дорога делала спуски и подъёмы, а напротив аула Гоор подходила к самой воде. Тут был самый тяжёлый участок, и наиболее подходящий для засады. Но и на всём остальном протяжении идущий по узкой тропе, растянутый в линию отряд был уязвим. Справа скала, слева обрыв, а за поворотом, быть может, враг…
Таубе долго сидел над картой, расспрашивая Артилевского. Войсковой старшина, как местный администратор, единственный знал путь. Он указал опасные точки – таковых оказалось шесть. Барон помрачнел.
– Недайборщ! – кликнул он урядника. – Выдели смышлёного казака в хвост колонны. Сам пойдёшь в голове на удалении ста саженей. Ближайшие два дня будешь бессменным авангардом.
– Есть!
– Всем расчехлить винтовки и быть всегда наготове.
Глава 20
Ловушка для Таубе
После долгого отдыха отряд
– Ас-саляму алейкум! – сказал горец.
– Ва алейкум ассалям ва рахмату-ллахи ва баракатуху, [111] – ответил Таубе, приподнимаясь с камня.
Далее разговор уже пошёл на русском, и удивительный разговор! Незнакомец заявил:
– Я хочу говорить с офицером, которого не любят англичане.
– Англичане? – изумился подполковник. – Какие такие англичане?
– Которые живут в море на острове. Вы что, испытываете меня? Не надо думать, что мы, горцы, ничего не знаем про англичан. Я алим [112] и знаю. Про англичан. Скажите честно, среди вас есть офицер, который навлёк на себя их гнев?
111
«Мир вам. – Мир вам и милость Аллаха и благословение его».
112
Алим – мусульманский учёный, знаток шариата.
– Если и есть такой, то это я. Меня зовут Таубе, я начальник этого отряда.
– А меня зовут Абас. До самой Бежты никто в округе не знает лучше меня шариата. Я очень умный. Меня зовут разрешать споры даже в Кумух. Вот я какой!
– Очень хорошо. Но вы говорили про англичан.
– Да. Здесь вчера проходили два байгуша… [113]
– Байгуши?
– Ну, бездомные, которые ходят туда-сюда.
– И что байгуши?
– Перед тем, как посетить мечеть, они умывались из этого колодца. А я стоял рядом. И один, молодой, спросил второго, что постарше: «А ты уверен, что это английское золото настоящее? Говорят, они великие мастера обманывать. Не сунули бы они нам свинец, крытый медью!». А второй ему ответил: «Когда мы убьём того офицера, который навредил англичанам, то придётся бежать через хребет в Грузию. Доверься мне. У меня есть знакомый ювелир в Телави, большой мошенник, он поможет нам продать даже свинец за золото». Вот, слово в слово. У меня замечательная память!
113
Байгуши – бездомные горцы, босяки.
Таубе выслушал алима очень внимательно.
– Значит, два человека проходили через ваш аул вчера?
– Да.
– Откуда и куда они шли?
– Так же, как вы: вверх по Койсу.
– И они говорили, что англичане дали им золото за то, чтобы они убили русского офицера?
– Да. Именно это я и сказал.
– Почему, уважаемый Абас, вы решили, что тот офицер должен быть в нашем отряде?
– Потому, что старший байгуш сказал: «Завтра они будут здесь».
– А почему тогда они вели такой секретный разговор открыто, не боясь, что их подслушают?
Абас-алим самодовольно улыбнулся:
– Я же вам сказал, что я очень умный. Однажды меня вызывали даже в Хунзах! Так вот, байгуши эти были чамалалы и говорили на своём наречии. Они думали, что здесь, в нашем маленьком ауле, никто не может знать их наречия. Но моя мать была чамалалка. Она научила меня своему языку, и я понял байгушей. Они же никак не могли предположить, что здесь найдётся такой умный и хитрый человек, как я.
– Очень хорошо. Но как же два человека рискнут напасть на военный отряд?