Пункт проката
Шрифт:
– Что за бред! Идиотство какое-то - "сэкономили"... Вы-то, собственно, кто такой?
Незнакомец смотрел на меня внимательно и печально.
– Меня зовут Кун. Александр Кун, инженер. До последнего времени работал в Городе № 3. Сэкономлен семь дней назад.
Глава 8
"Все на свете семечки, друзья!"
Я шел по улице и глазел по сторонам.
Этим я грубо нарушал первый же пункт инструкции, полученной от Куна: "Не вступать ни с кем в разговоры и не глазеть по сторонам". Но право же, было очень интересно. Казалось, я попал на родимую матушку-Землю, только этак на столетие назад. Примерно конец 80-х, начало 90-х годов XX века
И не скажу, чтобы мне здесь не понравилось абсолютно все.
Напротив, весьма любопытно было, например, прокатиться на трамвае допотопном монстре, отчаянно колотящем по рельсам и на каждом углу издающем пронзительные звоночки.
Именно из окна трамвая удалось осмотреть большую часть Города № 3 его длинные бетонированные улицы, закованные в глухие бетонные же заборы одинаковой высоты, из-за которых то там, то сям виднелись трубы. Помню, меня приятно поразило то обстоятельство, что из труб не валил дым. Поначалу я решил, что на Больших Глухарях нерабочий день, и предприятия отдыхают. Но в одном месте трамвай въехал на горку, удалось заглянуть за забор, и я убедился: работа в разгаре. На фабричном дворе суетились электропогрузчики, растаскивая по складам мощные рулоны бумаги из железнодорожного вагона, стоявшего на путях.
В окнах кое-где уже загорался свет. На улицах стало больше людей. Приближался вечер. Первый мой вечер на чужой планете.
– Остановка "Площадь", - объявил вагоновожатый.
– Следующая "Главное хранилище".
Я сошел с трамвая и не спеша направился к площади. Кун подробно нарисовал на бумажке план этого района, и я мог свободно ориентироваться. Человек, на встречу с которым я шел, возвращался с работы в половине седьмого. Следовательно, в запасе было еще полчасика.
Обстановка заметно изменилась. Глухие бетонные заборы уступили место сверкающим витринам. За стеклом было все и вся: щегольские костюмы сменялись изящными дамскими туфельками; медленно вращались на подставках строгие лимузины; величественно возлежали осетры; поросенок с петрушкой во рту приветливо улыбался, словно радуясь своему неизбежному предстоящему съедению...
Прохожие равнодушно скользили мимо, - как видно, давно пресытившиеся буйством рекламных красок. Я пересчитал в кармане мелочь, выданную Куном на проезд, вздохнул и решил отложить приобретение сувениров на потом.
– Семечки, - прошептал мне на ухо вкрадчивый голос.
– Семечек не желаете?..
Не отрывая взгляда от витрины, где были выставлены значки, вымпелы и прочая мелочевка, я рассеянно спросил:
– А почем стакан?
И тем самым злостно нарушил все тот же первый пункт куновской инструкции! Возмездие последовало немедленно.
Меня крепко взяли за руку повыше локтя и я услышал:
– Пройдемте со мной. Молчать, не вырываться - стреляю без предупреждения...
Голос был все такой же тихий и вкрадчивый, но от этого становилось еще страшнее.
Далее я действовал без раздумий. Должно быть, давно-давно, десяток поколений назад, в нашем роду существовал какой-нибудь жулик. Не знаю, был ли он домушником, карманником или просто тихим провинциальным конокрадом семейные предания на сей счет хранят гробовое молчание. Но свое сверхъестественное умение выворачиваться из цепких лап полиции мой далекий жуликоватый предок сумел передать по цепочке поколений. В критический момент гены сработали незамедлительно.
Я резко присел, крутанулся, вырвал руку из мощных пальцев продавца семечек и бросился наутек. Над площадью катилась оглушительная трель свистка. Любопытно, что ни один прохожий не обернулся. Все продолжали мирно двигаться вдоль сверкающих витрин по своим житейским делам, и по-моему, даже прибавили шагу. Кое-кто на ходу уткнулся в газету. Один гражданин с треском раскрыл зонтик и совершенно укрылся за ним, хотя дождем и не пахло.
Все это я подмечал автоматически, на бегу, лавируя в потоке людей, как слаломист. "Спасение в большом магазине! Затеряться среди покупателей!" - скомандовал из глубины генов далекий прапрадед-жулик, и, повинуясь зову предков, я кинулся к дверям громадного ярко освещенного магазина. Под удивленными взглядами прохожих я отчаянно тряс и толкал зеркальные двойные двери.
– Вот он!
– раздался совсем рядом голос продавца семечек - конечно же, сыщика.
И тут только сумел я разглядеть, что за витринами ничего нет. Не толпились покупатели у заваленных снедью прилавков, не совали разгоряченному продавцу мятые чеки, не трещали кассовые аппараты, управляемые задерганными кассиршами. Не было ничего за сверкающими витринами, за изящными манекенами в щегольских костюмах и величественными осетрами - только стены, искусно драпированные яркими тканями. Ни кассирш, ни покупателей, ни снеди.
Я отчаянно оглянулся, оттолкнул протянутые руки подбежавшего сыщика в длиннополом пальто и опрометью метнулся в сторону.
Меня спас зонтик. Да, теперь я отчетливо понимаю, что это именно так. Если бы смиренный благонамеренный гражданин не укрылся от грубой действительности при помощи своего добротного зонтика, мне не сдобровать. В зонтике вся штука! Таким образом, мы вправе сделать вывод о том, что смиренные благонамеренные граждане тоже кое на что годятся и могут порой творить добро - само собой разумеется, непреднамеренно.
Когда я, весь во власти генов, шарахнулся в сторону от полицейских лап, то в спешке налетел на гражданина с зонтиком и зацепился воротом за одну из спиц, выступавших за край полотна. Попавшись таким манером, как рыба на крючок, я решил не останавливаться для беседы, ибо крайне спешил. Со своей стороны, почтенный гражданин не пожелал расстаться с личной собственностью. Не знаю, какие у него были на то причины. Возможно, он считал наше знакомство слишком беглым, шапочным и не дающим оснований для увода зонтиков. Кроме того, нас не успели представить друг другу. Как бы то ни было, смиренный гражданин проявил несвойственную его летам прыть и столь удачно дернул за ручку, что не только освободил меня для дальнейшего следования, но эффектно залепил шишечкой зонтика прямо в глаз сыщику. Коварный продавец семечек сразу выбыл из строя, чем я и воспользовался, нырнув в ближайшую подворотню.
Пронесшись через двор и карабкаясь на ближайший забор, я успел услышать:
– Это пособник! Держите его!
Видимо, поверженный сыщик сумел вернуться в строй и продолжить героическую деятельность по розыску и поимке легковерных любителей жареных семечек.
Меня это уже не волновало. Десять минут спустя я сидел за гаражами в углу самого глухого двора, какой только мог отыскать, и пытался отдышаться.
Ситуация складывалась нехорошая.
Прежде всего, я начисто опоздал на встречу с человеком, к которому шел. Можно было разыскать его квартиру (на всякий случай Кун отметил на плане улицу и дом), но это означало нарушить второй пункт инструкции: "Приблизиться в густой толпе, не привлекать ничьего внимания, не ходить на дом!"