Пункт проката
Шрифт:
– Ау, на корабле! У вас чаю нет?
– Нету, - ответил я.
– У нас манная каша.
– Ну и пусть сидят там, пока не посинеют, - резюмировал первый (переводчик сформулировал так: "Пока не приобретут синюю окраску").
– Айда домой.
Инопланетяне развернулись и побрели обратно.
– Эй, ребята!
– закричал я с тревогой.
– А мы-то как же?
Инопланетяне равнодушно удалялись.
– Выпустите нас отсюда!
– закричали мы с роботом хором.
– Нам тоже домой хочется!
– Спроси, может у них кофе
– донесся тихий голос Михеича.
– На корабле!
– загремел первый.
– Давайте кофейку и летите себе к чертям!
– Кофе, кофе, кофе у нас есть?
– лихорадочно зашептал я роботу.
– Откуда?
– уныло ответствовал товарищ по несчастью.
– Манки можем дать центнера два...
– Мы вам с Земли пришлем!
– заявил я.
– Пять пачек! Только скажите, где мы и как отсюда выбраться!
– Слышь, Михеич, - засмеялся первый мощным басом.
– Он не знает, куда попал. Отпустим, что ли?
– Сгорел план, сгорел, - совсем расстроенно заметил Михеич. (Переводчик пояснил: "плановое задание уничтожено огнем").
– А все ты: "Давай к Водолею, к Водолею!.." Вот и сиди теперь без премии.
С этими словами он нырнул в малозаметный люк между остатками старинного параболического зеркала и большим заржавленным телескопом и скрылся с глаз долой. На крышке люка значилось: "Заготконтора № 7".
Его спутник, к счастью, был более словоохотлив.
– Сами-то кто будете?
– Да туристы мы, туристы с Земли! А вы кто?
– А мы из Управления снабжением Космофлота, - горделиво приосанившись, сообщил первый инопланетянин.
– Заготовители мы. Вторчермет, слыхал? С планом вот у нас туговато, - сокрушенно добавил он.
– Всякая, прости господи, дрянь попадается. Не-ет, сезон теперь не тот для заготовок. Нету больших экспедиций! Кой-как это насобирали, - он топнул ногой, обутой в исполинский башмак скафандра высшей защиты, по металлолому, из которого состояла сфера (она при этом опасно вздрогнула и задрожала).
– Ловко вы нас к себе притянули, - решил подольститься я.
– Мы и мигнуть не успели...
– А как же, - сказал заготовитель с важностью.
– Аппаратура. Силовое, понимаешь ты, поле!
– Извините, а нельзя ли вашей аппаратурой тово... отправить нас обратно?
– Отчего нельзя, - равнодушно согласился заготовитель.
– С нашим удовольствием. Айн момент!
Он скрылся в люке и через полминуты мы ощутили сильнейший толчок. "Драндулёт" оторвался от поверхности, закружился, как перышко, и, подталкиваемый вторчерметовским силовым полем, понесся сквозь просторы Галактики.
Вслед нам, уже по радиосвязи, донеслось зычное:
– Будь здоров, не кашляй!
Что наш автоматический переводчик тотчас и перевел: "Остерегайтесь простудных заболеваний!"
Глава 6
Большие Глухари
Все хорошее быстро кончается.
Какое-то время наш корабль, подстегнутый силовым полем, летел, как камень из рогатки. Постепенно движение его начало ослабевать. Вторчерметовская планета давно скрылась из вида. Звезды на смотровом экране понемногу замедляли ход, пока не остановились вовсе. Начался дрейф.
Не скажу, чтобы я был особенно раздосадован. В конце кондов именно к чему-то подобному я и стремился. Тишина, не прерываемая даже гулом двигателя, полное (если не считать робота) одиночество - что еще нужно человеку, решившему провести месяц в покое. И главное - далеко от начальства! Это фактор немаловажный, и каждый, кто когда-либо был подчиненным, поймет меня без слов.
Вообще удивительно, почему подчиненные до сих пор не догадались создать свою, глубоко законспирированную тайную организацию по борьбе с начальством! Идея просто носится в воздухе. Объединиться и совместными усилиями сражаться с начальниками-дураками, начальниками-тиранами, начальниками... да мало ли всяких разновидностей у этой немногочисленной, но грозной категории рода людского. Здесь можно было бы разрабатывать планы борьбы, делиться выстраданными идеями, находить приют и отдохновение в среде своих усталых измученных братьев...
Нет, решительно непонятно, какая причина может помешать созданию такого объединения. Пожалуй, лишь одна... В глубине души каждый подчиненный считает себя на голову умнее своего начальника и надеется в конце-то концов сесть на его место! Если я не прав, если я в корне заблуждаюсь на сей счет, - что ж, значит такое объединение скоро появится. Только я как-то сомневаюсь...
Итак, я наслаждался покоем, читал книжки, найденные в углу неработающей душевой, раздумывал над статьей - отдыхал, одним словом. Беспокоило, правда, однообразное питание, ну да от недостатков не свободно полностью ничто на белом свете. (В этом легко убедиться, если хотя бы раз внимательно посмотреть на себя в зеркало.)
Информатор отвел мне небольшую уютную каюту, бывшую реакторную. После переоборудования корабля с ядерного на вечный двигатель местечко это пустовало. Вполне приличную раскладушку я обнаружил под бывшим реактором, приспособленным теперь под камеру для всякого хлама.
Длинными вечерами я смотрел на звезды, размышлял о жизни и развлекался тем, что допытывался у робота, отчего он такой трусишка. Робот страшно сердился и кричал, что характер в него вложили такие люди, как я, поэтому нечего валить с больной головы на здоровую!
Шел шестой или седьмой день путешествия. Как обычно, я лежал на раскладушке и дочитывал очередной том сочинений Панкреатидова (подбор книжек в душевой был весьма своеобразный). Василий Панкреатидов, по обыкновению, рвал страсти в клочья.
– Ты спас меня, незнакомец!
– вскричала она, прижимая руки к высокой груди под мохнатым свитером.
– Как звать тебя? Ответь мне, как звать тебя, молю!.."
– А кстати, как звать тебя?
– обратился я к роботу.
– Ей-богу, странно. Неделю вместе живем, а все "робот" да "робот". Невежливо как-то. Ответь, незнакомец, молю.