Purgatorium
Шрифт:
– Требовал, чтоб я вырубил электричество в вашем корпусе, – указал Карлычь в сторону Альберта, – я ему говорю, тебе надо, ты и вырубай, а я старый мне в подвал идти лишний раз тяжко уже. Туда ещё спущусь, а обратно пока поднимусь семь потов сойдёт.
– И? – вытягивал Шкляров
– Ну и пошёл он в подвал. Потом скачек напряжения и дверь там заклинило. Он орал там, на помощь звал. Я ходил туда проверить уже опосля. А как я её открою? Тут ещё замыкание ваше. Говорю ему жди, как карантин снимут, вызову бригаду. И всё. Притих вроде.
Альберт задумался. Зачем было отрубать
– Так он там ещё? – задумчиво спросил Альберт.
– А куда ему деваться? – утвердительно кивнул старик, прихлебывая отвар. – Говорю же дверь заклинило.
– Так она там одна что ли, дверь? – поинтересовалась Жанна.
– Не одна. Три. Одна вот эта, – пояснительно указал Карлыч, – другая закрыта давно, она в соседний корпус идёт и одна выходит во двор, но та тоже заперта изнутри, ключи у меня. Там замок электронный, но старинный. С системой не связан никак, только вручную.
– И как в подвал тогда попасть, если все двери закрыты? – с недоумением спросил Шкляров.
– Ну так вот. О том и говорю, – закивал старый консьерж, – Чё бы я тут сидел, если можно было, давно бы включил уже всё.
– Мдаа, – протянула негодующе Жанна, – засада.
– А нельзя эту дверь сварочным срезать? – не решительно предложил Альберт.
– Вам лишь бы резать, ломать и корежить, – по-стариковски запричитал Карлыч, – нет нельзя. Там дверь стоит ого-го. Не теперь делали, петли, сталь… И вообще, вы срежете, а я потом ставь. Нет уж. Не дам. Я за дом отвечаю.
И старик красноречиво хлопнул рукой по столу. Повисла тишина, первым которую нарушил сам Карлыч.
– Нет, ну если через ВШ пролезть, то можно в подвал попасть, а там переключить питание на ручной режим и дверь откроется. Надо только ток на пульт подать.
– ВШ? – недоуменно посмотрела на деда Жанна.
– Ну шахта вентиляции. Старая, она не работает сто лет.
– Как туда попасть? – засобирался Альберт.
– Да ты то куда? – остановила его девушка. – в твоём возрасте…
– Спасибо, – бросил коротко Альберт, с обидой.
– Я полезу, – тяжело вздохнула Жанна, – видно ничего не поделаешь, придётся изваляться.
– У тебя может получиться. Ты ловкая девка, – ухмыльнулся Карлыч.
Дорога в подвал пролегала через цокольный этаж, попасть на который нельзя из главной парадной. Поэтому им пришлось подняться на первый этаж и по лестнице чёрного хода, он был ближе всего, спустится обратно на цоколь. Архитектура старого дома поражала своей витиеватостью. По дороге Карлыч, идущий впереди с фонарём, не переставал восхищаться родным до его седин строением.
– Я в этом доме с самого детства. А потом как с армии вернулся, остался уже на совсем, – старик с гордостью похлопал себя в грудь, – вся жизнь здесь прошла. Много всякого было. А как старый стал, так вот, вообще к нему прирос. Иногда мне кажется, что мы и умрём вместе с ним.
Цокольный этаж, по сути полуподвал, сплетением своих коридоров, секций и блоков мало чем отличался от этажей выше. Разве что, кроме собственно комнат-квартир, здесь в жилые помещения оборудовали все хозяйственные подсобки, разгородили и обжили все закутки и даже пристроили кое-как из пеноблоков, кирпичей и даже досок дополнительные. Но все как одна, комнатушки были заперты бронированной дверью системы ЭКМ. В свете фонаря трущобы выглядели пугающие. На пути тут и там из ниоткуда возникали кривые самострои, перегородки которых превращали коридор в узкий, непроходимый лабиринт, к тому же захламленный до нельзя. Миновав вереницу тесных проходов, они добрались наконец до заветной, но неприметной двери. «Вентиляция» – гласила истлевшая от влажности и времени табличка на ней.
– Сюда, – хриплым голосом пробасил Карлыч.
В тесном и пыльном помещении луч фонаря выхватил узкий проем, закрытый решёткой в громадине вентиляционного короба, заполнявшего собой почти всю комнату, от заросшего вековой грязью пола, до высокого, в чёрных лохмотьях паутины потолка.
– Вот здесь можно спустится. Внизу вылезти проще, там такой же короб разобрали и сдали на металл, – сказал Карлыч открывая решётку.
Альберт скинул с плеча моток верёвки, предусмотрительно выданной запасливым консьержем, под личную ответственность и поставил на пол увесистый блок аккумулятора, оттянувший за время пути руку. Жанна, в это время собираясь с духом, осматривала узкий лаз воздуховода, освещая налобным фонарём пыльные скользкие стены железного короба.
– Высоко так… – задумчиво прошептала она.
– Да и не пугайся там если в темноте встретишь кого, – предупредил Карлыч.
– Да я поняла, там же этот типа коп где-то бродит, – отмахнулась девушка.
– Не только. Там ещё семья, бездомных. Пускаю иногда их погреться, – скромно потупив глаза сказал великодушный консьерж.
– Так. И сколько их там, мать Тереза? – спросила Жанна с укором.
– Четверо. Они тихие. У них беда, а я не могу таким отказать, – жалобился старик, – оставить на улице людей в такую погоду – не по-христиански.
Жанна отмахнулась и задрав платьице полезла в шахту. Размотав верёвку Альберт сбросил один конец в шахту, намотав другой себе на запястье и девушка начала спуск. Перебирая руками по тросу и упираясь ногами в стену шахты, она начала медленно двигаться.
– В глаза не светите мне, – сердито крикнула она, преодолев первые пол метра.
Тонкий метал стен с грохотом играл под ногами. Гулкие раскаты эхом заполняли собой коридоры уносясь в глубь темноты.
– Господи, как тут грязно. – брезгливо скривилась она, – я не отмоюсь потом.
Ноги скользнули и провалились в пустоту. Жанна с визгом сорвалась вниз, цепляясь руками за острые края обрезанного металла. Перехватив верёвку, она чудом останавливает падение и зависает в считанных сантиметрах от пола.
– Ааааа. Черт! – простонала девушка.
– Что случилось? Ты как? – забеспокоился Альберт удерживая верёвку.
– Руку поранила.
– Осторожно. Там острые края, – выкрикнул Карлыч в жерло воздуховода.
– Спасибо. Очень вовремя, – саркастично заметила Жанна.