Пуритане
Шрифт:
— Нет! — Лицо епископа побагровело и покрылось каплями пота. Он упал на колени. Все еще сжимая в одной руке стрелу, другой он начал лихорадочно набирать полные пригоршни земли и бросать их на мертвое тело.
Энди понял: нужно действовать. Не без труда удалось уговорить Элкинса помочь ему. Вдвоем они оттащили епископа от тела и усадили его под деревом. На другой стороне ручья стояли два исполинских дуба, а между ними рос густой кустарник. Энди решил, что убитого ребенка лучше всего похоронить около
Он нашел палку и выкопал неглубокую могилу, куда положил тело мальчика и арбалет. Засыпав тело землей, Энди спросил епископа, не хочет ли он прочесть молитву. Тот молча отвернулся.
Энди рассказал Элиоту, как он отвел епископа в поместье. Они вернулись в момент всеобщего веселья, когда под рукоплескание гостей король собирался собственноручно освежевать подстреленную дичь. Крупный самец лежал на спине, в руках у Карла был нож, а главный егерь помогал его величеству, придерживая голову оленя. Животное было хорошо упитано. Когда король сделал надрез, епископ заплакал и спрятал лицо на груди Энди.
— Мы уехали в тот самый момент, когда слуги отправились на поиски сына лорда Честерфилда. В Лондон вернулись три дня назад. С тех пор Лод ни с кем не разговаривает, — закончил Энди свой рассказ. Записку он продолжал держать в руке. Стоит ли показывать ее Элиоту?
— Слышно, что делается в его комнате?
Энди покачал головой.
— А вдруг он покончил с собой?!
Элиот устремился к лестнице.
— Подожди! Посмотри-ка на это. — И Энди протянул своему приятелю записку.
Элиот впился глазами в письмо.
— Но это не его почерк, — сказал он.
— Это писал я.
— Я думал, ты дал мне письмо епископа.
— Так и есть.
— А что это за цифры?
— Я не могу тебе рассказать.
Элиот бросил на приятеля злой взгляд.
— Будь уверен, это послание епископа, — Энди дождался, пока Элиот закончит читать, и спросил: — Как по-твоему, можно, написав такое, покончить с собой?
Элиот покачал головой.
— Не знаю. Для предсмертной записки слишком красиво. Где ты ее нашел?
— У себя в комнате. Видимо, он принес ее, когда я спал.
Элиот вновь уселся в кресло.
— Если это предсмертное письмо, зачем приносить его тебе? Его все равно бы нашли вместе с телом.
Это показалось Энди разумным.
Элиот, скомкав листок, вскочил.
— Куда ты?
Элиот не ответил. Перепрыгивая через ступеньки, он бросился вверх по лестнице. Энди услышал, как он стучит в дверь епископа и кричит. Через несколько минут Элиот вернулся.
— Ну что? — поинтересовался Энди.
Элиот покачал головой и снова уселся напротив. Он закрыл лицо руками и энергично потер глаза.
— Во всяком случае
— Он тебе ответил?
— Нет, но я слышал скрип — как будто передвигают стул.
Молодые люди помолчали.
— Я не рассказывал тебе, как познакомился с епископом? — Элиот сел поудобнее, подперев подбородок руками. — Он поймал меня, когда я хотел стянуть кошелек Тимминса.
— Да ты что! — засмеялся Энди.
— Чистая правда! — Элиот тоже засмеялся. — Мне было тогда лет семь или восемь.
— И что потом?
— Вместо того чтобы отправить меня в тюрьму, епископ взял меня к себе. Он так и не объяснил, почему. Но если бы не он, я бы не выжил. Была чума. День и ночь звонили церковные колокола — люди мерли, как мухи. Болезнь уносила целые семьи, на нашей улице умерло тридцать детей. Я тоже болел… Епископ первый, кто был добр ко мне.
Энди улыбнулся.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать.
— А ты откуда его знаешь? — спросил Элиот.
Энди засмеялся и покачал головой.
Элиот с жадным вниманием наклонился вперед.
— Думаю, тебе есть что рассказать. Давай выкладывай. Где вы познакомились?
— В Виндзорском замке.
Элиот ударил рукой по струнам воображаемой арфы.
— Ух ты! Ла-ли-ла! И что дальше?
— Во время приема у короля.
— И?..
— Он поймал меня, когда я примерял рыцарские доспехи.
Элиот покатился со смеху. Он так хохотал, что упал с кресла.
Толстый повар, услыхав его смех, похожий на визг гиены, прибежал посмотреть, что стряслось. Увидев Элиота, лежащего на полу, он только покачал головой.
Весь день молодые люди говорили о епископе. Элиот вспомнил, как Лод первый раз купил ему новую одежду. До этого он носил только обноски и краденые вещи. Энди поведал, как епископ заполнил пустоту, образовавшуюся в его душе после смерти деда. Истории были то грустными, то веселыми. Случайный человек мог бы подумать, что оказался на поминках.
В комнате стало темнеть, когда Элиот внезапно спросил:
— А Элкинсу можно доверять?
— В каком смысле?
— Он не проболтается?
Об этом Энди как-то не подумал.
— Надеюсь, нет.
Воцарилась тишина. Элиот встал.
— Если епископ спросит обо мне, скажи, что меня некоторое время не будет.
— Прямо так и передать? Больше ничего? А как же Скарборо?
— Сам расскажу, когда вернусь.
Энди снова остался один. Он уселся за стол епископа и открыл его Библию. Он все еще не очень уверенно ориентировался в содержании Книги и потратил добрую половину вечера, чтобы найти нужные фразы. Конечно, проще было написать обыкновенное письмо, но раз Лод послал ему зашифрованное послание, Энди считал своим долгом ответить тем же.