Пурпурные грозы
Шрифт:
Мебразы. Они не умели сдаваться. Я поняла это, когда к Дэру устремился один из горящих зверей. Одинокий дернулся, но не посмел вмешаться, и в следующий миг вожак нашей стаи доказал, что помощь ему не нужна. Мне показалось, что рука его превратилась в меч — синий металл искрящихся звезд. Дэр просто отрубил мебразу голову, а потом достал и еще двух. Завывая, остальные бросились прочь, но убежать смог только один, да и то, он был серьезно ранен.
Дэр повернулся ко мне, и я уловила мгновение, когда глаза его изменили цвет. Казалось, он целиком состоит из призрачной синевы, но не ледяной, а небесной, Я выползла из круга молний и под начавшимся снегом обняла любимого, чтобы долго не отпускать.
Спустя время мы сидели неподалеку от места сражения. Позади догорали остатки мебразов, и волки то и дело показушно рычали в ту сторону. Мало ли, вдруг живучее зверье встанет и продолжить угрожать хозяевам?
Мы специально выбрали место за деревьями, чтобы монстры не мозолили глаза, и пили из больших кружек свежезаваренный чай.
— Дэр, мы расскажем, что случилось? Ведь если Колэй узнает, что тебя забрал Сварт, это может очень плохо кончится.
— Я не могу обманывать его, Мэй, но и правду говорить не хочу. Скажу, что гостил у Марка, который помогал мне залечивать раны.
— Да ты что! Это и есть ложь чистой воды!
Дэр погладил меня по щеке.
— Ты увидела лишь внешнюю боль, милая. Конечно, со стороны казалось, что действия Марка по отношению ко мне ужасны…
— Он бил тебя, связанного! — воскликнула я. — Угрожал убить!
— Я этого не помню, Мэй. Да и солнечные оковы хотя и болезненны, но были необходимы.
— Расскажи, что произошло на поляне. Марк позвал какого-то страшного зверя на подмогу?
— Страшного, ага. Хуже некуда. Собственной персоной приперся.
— Не понимаю… Он что, оборотень ко всему прочему?
— Да. Ни Грозовые, ни Солнечные не принимают облик предка, зато у последних есть способность вызывать сущность близкого по духу зверя. Для Марка это лев. Их лев, местный. Он не похож на южного — гривы нет, и шерсть более густая, с белым подшерстком. Большая такая дура — сильная и ловкая, с когтями ещё длиннее чем у мебразов. Сварт меня пытался уговорить, но я его не послушал. Не то было настроение, чтобы принимать бред о грядущей опасности. Ну, мы и сцепились.
— Ты хочешь сказать, он потащил тебя туда, потому что хотел вразумить? И что за опасность? Он и мне туманно намекнул на некое важное событие, которого боится.
— Марк не трус, милая. Ты думаешь, он подло издевался надо мной, но это я его спровоцировал. Я бываю жутко упрямым. Он не знал, как иначе склонить меня на свою сторону.
— Да бога ради! — возмутилась я. — Не нашел другого способа кроме как пришпилить к стене на огненных цепях?!
— Не нашел, — посмеиваясь, сказал Дэр. — Он не стал бы меня убивать. Если бы захотел — сразу спалил дотла.
— Просто так взял бы и спалил? — задохнулась я.
— Ну, предположим, чтобы спалить молнию, нужно очень постараться, однако Солнечный мои слабые места знает. Я боялся больше всего не того, что он меня заморит голодом, а того, что ты придешь, Мэй. Догадаешься дождаться следа из чувств как тогда с Чиникиными — и пойдешь одна. — Дэр вздохнул. — Ты поступила разумно. Представь, что было бы, заявись туда весь клан во главе с Колэем?
Я сглотнула.
— Война?
— Да. Потому что остальные тем более не стали бы Марка слушать. Я только теперь понимаю, о чем он талдычил… И радуюсь, что обрел дар целиком. Перемены идут, Мэй. Страшные или странные, это не так важно. Они в любом случае затронут оба клана.
— Нам придется сплотиться?
— Я не знаю. Сейчас меня больше волнует, как не спровоцировать отца на немедленное вмешательство.
— Он и не станет. Колэй тебя выслушает, уверена! Давай скажем правду.
— Я вижу, вы за это время подружились? — хмыкнул Дэр. — Хоть какая-то польза от «зверств» Марка.
— Ты действительно считаешь его невиновным?
— Он виноват в прошлом, но не в настоящем, и пытается помочь будущему.
Я покачала головой.
— В следующий раз я тресну его по голове дубиной.
— Он и её спалит, милая.
Мы рассмеялись, и вдруг со стороны спуска донесся лай нескольких десятков глоток.
— Снежные гавки, — тотчас сказал Дэр. — И с ними люди. Это за нами, Мэй.
— Ой… — разволновалась я, вскакивая, — сейчас ругаться будут…
На ладонях Дэра вспыхнули зеленоватые молнии.
— Не будут, милая. Иди ко мне.
Он обнял меня, крепко прижимая к груди, и мы всматривались в белую даль, пока не различили огромную песью стаю. Одинокий тотчас поднял холку, но Дэр хмуро глянул на волка и тот сел прямо на хвост.
— Вот так-то. Нечего хорохориться.
И снова молнии начертили узоры на снегу. Думаю, именно светящиеся дорожки люди заметили первым делом.
— Расслабься, Мэй, — прошептал Дэр мне на ухо. — Погляди, как лошадей гонят.
— Они смотрят сквозь. Мы что, сливаемся с сугробами?
— Молнии умеют создавать миражи. Чтобы их не так шокировать, я пока оставил в поле зрения только волков. Справиться с иллюзиями Грозовых может солнце, кошки и псы.
— Кошки, — улыбнулась я.
Про этих таинственных питомцев Магици можно было рассказывать часами. До сих пор я не вспоминала о них лишь потому, что Дэр ни одну не выделял. Но многие Грозовые пускали пушистых красавиц в комнаты и разрешали спать на своей постели. Например, Габи. У неё был любимец — огромный кот Куролесь, снежно-белый, желтоглазый и с длиннющим хвостом. Все домашние кошки были крупными, непременно пушистыми и с кисточками на ушах. Мордастые и усатые, они много урчали, отлично ловили мышей и дружили с рысями. Наверное, потому, что сами были выведены путем скрещения кошки и рыси.
Когда отряд подъехал ближе, Дэр открыл нас, и началась кутерьма.
— Ты — безумец! Цахтал тебя схвати за яй… Ногу! Брат! — рыдал Бэйт, и Дэр тряс его в руках, как котенка.
Остальные воины орали на всю округу дурными голосами, псы выли, медведь ревел, Ласс украдкой смахивал со щек капли. Я смеялась и плакала одновременно, попадая то в одни объятья, то в другие, то снова оказываясь возле Дэра. Это были счастливые мгновения, но ещё более радостным оказалось возвращение в поместье. Всю дорогу мужчины горланили незнакомые песни, и я, путая слова, всё равно подпевала. Казалось, даже собаки подвывали с особым вдохновением.