«Пушечное мясо» Черчилля
Шрифт:
*
Во-вторых, боевая мощь Красной Армии к концу 1944 года достигла максимума – наши армии, по словам маршала Конева, могли «штурмовать небо». Вооруженные силы СССР к этому времени насчитывали в своих рядах 9412 тыс. человек, 144,2 тыс. орудий и минометов, 15,7 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок и 22,6 тыс. боевых самолетов (плюс на стороне СССР сражалось около 430 тыс. солдат и офицеров союзных нам польской, румынской, югославской и чехословацкой армий). ВСЯ территория СССР к декабрю 1944 года была освобождена от врага, советские армии вели операции на территории Югославии, Венгрии, Словакии, Польши, Германии, Финляндии и Норвегии.
Нельзя сказать, что вермахт в это же время перестал быть серьезным противником для РККА – в декабре 1944 года он все еще насчитывал 9420 тыс. человек (плюс 350 тыс. чел. в инонациональных формированиях), на вооружении армии имелось 110,1 тыс. орудий и минометов, до 13,2 тыс. танков и штурмовых орудий, свыше 7 тыс. боевых самолетов. Но поскольку против немцев на Европейском континенте воевали не только советские, но также и американские (3,3 млн человек), британские (2,5 млн солдат и офицеров) и прочие союзные (около 1 млн военнослужащих) войска, то, понятное дело, шансов у немцев хоть как-то выстоять не было совсем. А если учесть, что военно-воздушная мощь англосаксов превосходила все мыслимые пределы (только ВВС США в декабре 1944 года насчитывали 67,7 тыс. боевых и вспомогательных самолетов), то вести речь о каких-то возможностях реального сопротивления у немцев не имеет смысла вообще.
Впрочем, германцы отнюдь не сидели уныло у погасшего костра и ждали неминуемого поражения – 16 декабря 1944 года они предприняли попытку «отыграть назад» в Арденнах и даже на первых порах достигли некоторых успехов – впрочем, довольно быстро закончившихся. Это было «наступление обреченных» – с соответствующими результатами, но определенную роль оно все же сыграло. А именно – прибавило товарищу Сталину уверенности перед Ялтинской конференцией, на которой он хотел добиться достаточно весомых результатов.
*
Планы советской стороны на Восточную Европу были довольно серьезными – но вопреки утверждениям либеральных «историков» никакой «советизации» предполагаемых вассальных княжеств советскими руководителями изначально не планировалось. И вот здесь мы подробно рассмотрим «в-третьих» – последний по списку, но отнюдь не последний по значимости пункт нашего перечисления!
Так вот, в-третьих, у Советского Союза к концу декабря 1944 года были припасены весьма серьезные политические инструменты для установления своей «зоны жизненных интересов» в Восточной Европе. А именно власть на территориях, занятых РККА, либо уже принадлежала созданным тов. Сталиным правительствам (как это было в Польше и Болгарии), либо готовилась перейти в руки оных (как в Венгрии), либо целиком и полностью была на стороне Советов и без какого бы то ни было перехода (как в Румынии).
Поэтому Черчилль во время своего визита в СССР в октябре 1944 года предложил Сталину «по-честному» разделить Восточную Европу. Он сказал: «Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас есть там интересы, миссии и агенты. Не будем ссориться из-за пустяков. Что касается Англии и России, согласны ли вы на то, чтобы занимать преобладающее положение на 90 процентов в Румынии, на то, чтобы мы занимали также преобладающее положение на 90 процентов в Греции и пополам – в Югославии?»
Предложенное премьер-министром Великобритании соотношение влияния СССР и англосаксов в Восточной Европе было следующим:
« Румыния
Россия – 90 процентов
Другие – 10 процентов
Греция
Великобритания (в согласии с США) – 90 процентов
Россия – 10 процентов
Венгрия
50:50 процентов
Болгария
Россия – 75 процентов
Другие – 25 процентов» [21] .
Болеслав Берут
Проще говоря, Черчилль предложил Сталину поменять Грецию, в которой коммунистическое партизанское движение спало и видело приход Красной Армии, на Польшу, где население к СССР относилось по большей части сдержанно-недружелюбно; но Греция была далеко, к тому же уже на три четверти была занята англичанами, а Польша была под боком, и там в Люблине уже сидело правительство, целиком и полностью сформированное Сталиным. Ничего поэтому нет удивительного в том, что тов. Сталин на сей размен согласился. Ну а то, что после этого англичане устроили греческим коммунистам кровавую баню – что ж поделать, Большая Политика иногда бывает чрезвычайно кровавой… Впрочем, англичане попытались «разбавить» просоветское польское «люблинское» правительство своими креатурами. На той же встрече в октябре 1944 года в Москве Черчилль предложил Сталину ввести в кабинет Берута некоторых деятелей из эмигрантских кругов – премьер-министра Миколайчика, министра иностранных дел Ромера и академика Грабского, для чего даже встретился с «люблинскими поляками». Правда, Берут Черчилля несколько изумил, заявив: «Мы явились сюда с целью потребовать от имени Польши, чтобы Львов принадлежал России. Такова воля польского народа». Такого от руководителя ПОЛЬСКОГО государства британский премьер-министр не ожидал!
Станислав Миколайчик
Но все это были частности. Главное было в другом – за Восточную Европу не захотел драться Рузвельт, гораздо важнее для него было не торговаться со Сталиным за проценты влияния в окраинных европейских улусах, а добиться согласия советского вождя на вступление СССР в войну против Японии. И за это согласие он готов был очень многим пожертвовать!
*
Как сейчас известно, накануне Ялтинской конференции состоялось самое длительное за всю войну совещание руководителей разведки Наркомата обороны, Военно-морского флота и НКВД и НКГБ, на первых порах шедшее под председательством Голикова, затем ход совещания в свои руки взял Лаврений Берия. Как писал Павел Судоплатов, «главный вопрос – оценка потенциальных возможностей германских вооруженных сил к дальнейшему сопротивлению союзникам – был рассмотрен в течение двух дней. Наши прогнозы о том, что война в Европе продлится не более трех месяцев ввиду нехватки у немцев топлива и боеприпасов, оказались правильными. Последний, третий день работы совещания был посвящен сопоставлению имевшихся материалов о политических целях и намерениях американцев и англичан на Ялтинской конференции. Все мы согласились с тем, что и Рузвельт, и Черчилль не смогут противодействовать линии нашей делегации на укрепление позиций СССР в Восточной Европе. Мы исходили из достоверной информации о том, что американцы и англичане займут гибкую позицию и пойдут на уступки ввиду заинтересованности быстрейшего вступления Советского Союза в войну с Японией. Прогноз НКВД и военной разведки о низкой способности японцев противостоять мощным ударам наших подвижных соединений в обход укрепленных районов, построенных японцами вдоль советской границы, подтвердился в августе 1945 года. Однако мы не предвидели, несмотря на подробные данные о завершении работ по атомной бомбе, что американцы применят ядерное оружие против Японии».
То есть об установлении в новых вассальных государствах «советского строя» речи поначалу вовсе не шло, руководство разведки не видело перспектив «социалистического развития» в Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии. Перспектива строительства «социалистического государства» по образу и подобию СССР была только у Югославии, где И. Тито и компартия опирались на «реальную военную силу». Во всех же остальных будущих вассалиях специалисты в области разведки надеялись иметь только дружественные Советскому Союзу правительства, и не более того. Поэтому все разговоры о коварных планах Сталина по установлению в странах «народной демократии» политического режима, схожего с советским, не более чем результат воспаленного воображения либеральных «историков»…
*
Да и какой смысл Рузвельту был вступать в интеллектуальное единоборство со Сталиным по вопросу вхождения восточноевропейских стран в ту или иную зону влияния, если ценность этих государств для Штатов была весьма условной (разве что исключая Польшу, ибо в США на момент окончания войны находилось более пяти миллионов уроженцев Речи Посполитой, и их голоса для Рузвельта что-то значили – во всяком случае, он так говорил Сталину)? Восточная Европа была Рузвельту НЕИНТЕРЕСНА, и он предоставил право «бодаться» за нее со Сталиным Черчиллю, который по старой имперской привычке полагал Британию вправе руководить малыми европейскими народами. Не замечая, вернее, не желая замечать, что саму Британию к концу войны устойчиво и неотвратимо «брали под уздцы» потомки заокеанских колонистов…
К тому же реальных рычагов влияния на внутриполитическую ситуацию в Восточной Европе у англосаксов к моменту Ялтинской конференции практически не было. По-быстрому слепленные ими в начале войны «правительства в изгнании» – Чехословакии, Польши, Югославии – имели в «своих» странах весьма условное влияние (если имели его вообще), снабжение населения этих стран осуществлялось назначенной русскими администрацией, и те же продукты, поставляемые американцами для этих целей, шли через русских, которые полностью контролировали этот процесс. А у кого ключи от продовольственного склада, тот и есть главный в любом коллективе…