«Пушечное мясо» Черчилля
Шрифт:
Уралвагонзавод: танки – фронту!
Хотя, надо сказать, первые три месяца года поводов к оптимизму отнюдь не давали – в начале 1943 года состояние народного хозяйства СССР ухудшилось: в первом его квартале по сравнению с четвертым 1942 года произошло снижение промышленного производства по таким важнейшим показателям, как выработка электроэнергии, добыча угля, нефти, железной руды, марганцевой руды, выплавка чугуна, стали, прокат черных металлов, производство первичного алюминия, цинка, никеля, свинца, олова, цемента, выпуск автомобилей и металлорежущих станков. В целом общий выпуск промышленной продукции в течение первых трех месяцев 1943 года сократился на 12 %. Но центральные власти сумели переломить ситуацию. Были приняты срочные и действенные меры по устранению отставания топливной, металлургической и энергетической промышленности. Многое достигалось за счет повышения и без того напряженного ритма в работе. Были радикально увеличены ассигнования на народное хозяйство. Они составили «33,1 млрд руб., из них на развитие промышленности – 17,5 млрд. руб. Причем ведущие отрасли тяжелой и оборонной индустрии получили около 89 % всех средств, отпущенных промышленности, сюда же направлялась дополнительная рабочая сила. Так, предприятия Наркомата угольной промышленности СССР (нарком В.В. Вахрушев) в 1943 г. получили 187 тыс. рабочих (в 4 раза больше, чем в 1942 г.); предприятия Наркомата черной металлургии СССР (нарком И.Ф. Тевосян) – 101 тыс. рабочих (в 1,5 раза больше, чем в 1942 г.)… Были сделаны некоторые шаги в сторону ослабления военных тягот и улучшения материального положения работников промышленности и транспорта. Так, средняя заработная плата промышленных рабочих в октябре 1943 года увеличилась по сравнению с апрелем 1942 г. на 27 %, и прежде всего в таких отраслях экономики, как черная и цветная металлургия, оборонная, угольная и нефтяная индустрия» [18] . Как результат всех этих сверхчеловеческих усилий, в середине 1943 года Красная Армия превосходила врага в орудиях и минометах в 1,9 раза, в танках и самоходных орудиях – в 1,7 раза, в боевых самолетах – в 3,4 раза. Но промышленность промышленностью, а кушать людям надо каждый день, увеличивают ли они объем выпускаемых их заводами пушек-танков-самолетов или иждивенствуют на шее у трудового народа. А вот с этим в СССР к осени 1943 года наметился полный швах…
*
Трудоспособное колхозное население летом 1943 года составляло 47 процентов по отношению к аналогичному показателю 1940 года. Нагрузка на каждого колхозника увеличилась почти вдвое. Площадь посевов сократилась до 58 процентов; осталось около 59 процентов тракторного и лишь 19 процентов автомобильного парка. К тому же, как уже отмечалось выше, в 1943 году наши основные зерносеющие регионы поразил неурожай. Сухая осень 1942 года, жаркая и сухая погода весной и летом 1943 года в Поволжье, Западном Казахстане, на Северном Кавказе, а затем длительные дожди в центральных областях РСФСР и ранние заморозки в Сибири нанесли огромный урон посевам. В итоге зерна нам удалось собрать 29,4 миллиона тонн, картофеля – 34,9 миллиона тонн, мяса и сала в убойном весе получить 1,8 миллиона тонн. Население страны, напомню, к октябрю 1943 года составляло 143 миллиона человек. Таким образом, на каждого гражданина СССР сельское хозяйство произвело 205 килограммов зерна, 244 килограмма картошки и 12,5 килограмма мяса и жиров. На этих, с позволения сказать, «запасах» Советскому Союзу и предстояло жить весь грядущий год – причем не только жить, но и яростно сражаться с могучим врагом…
Подводя итог всему вышесказанному, можно утверждать, что общий объем сельскохозяйственной продукции, произведенной в 1943 году, находился на самом низком уровне за все годы войны. Даже самые оголтело-верноподданные советские источники сквозь зубы вынуждены сообщить, что «осенью пришлось временно снизить нормы выдачи хлеба» [19] – ОСЕНЬЮ! После сбора урожая! Как говорится, приехали…
Это была катастрофа – урожая 1943 года населению страны, по самым смелым расчетам, хватило бы максимум до февраля. Ну, или до апреля, если в общий «котел» добавить поставляемое (в объемах, существующих на сентябрь 1943 года) из США продовольствие. После чего руководителям Советской России можно было смело стреляться – кормить людей им было бы попросту НЕЧЕМ…
Глава четвертая Тегеранская конференция: РККА становится сухопутной армией англосаксонского мира
Отношения между СССР и США к сентябрю 1943 года ухудшились настолько, насколько это вообще было возможно между союзниками, ведущими войну против общего врага, во многом потому, что Рузвельт окончательно решил перевести Советский Союз в ранг «второстепенных союзников», уровня Китая. Естественно, Сталин этому всемерно препятствовал, вот только рычагов влияния на ситуацию у него было крайне мало, а у Рузвельта, наоборот, – вагон и маленькая тележка.
С одной стороны, победы Красной Армии летом 1943 года позволяли Сталину требовать для Советского Союза равной степени участия в делах антигерманской коалиции, но, с другой стороны, неурожай 1943 года вынуждал того же Сталина постоянно просить у Рузвельта увеличения поставок продовольствия, что никак не способствовало «выпрямлению спины». Рузвельт, осознавая себя «владыкой мира», считал возможным пренебрегать интересами СССР и его мнением в тех вопросах, которые, по логике вещей, касались ВСЕХ участников антигерманской коалиции, предпочитая обсуждать их со своим «ближним кругом» или, в крайнем случае, с Черчиллем и его окружением.
На конференции в Касабланке англосаксы решили отложить открытие Второго фронта в Северной Франции, что, между прочим, уверенно обещали Сталину осенью сорок второго года. Причем решили просто, без особых извинений перед Москвой! При этом на обращение Сталина к Рузвельту относительно послевоенных советских границ на западе последний вообще НЕ ОТВЕТИЛ, что было просто верхом дипломатической невежливости… Что после такого афронта могли подумать в Кремле об американских союзниках? А ведь от Вашингтона просили немногое.
Да и фактическое прекращение помощи в 1943 году усилило негатив по отношению к англосаксонским союзникам. В Москве после этих шагов Рузвельта был повод полагать, что американцев вполне устраивает ослабление России, теряющей на фронтах десятки и сотни тысяч лучших своих граждан, мобилизующей последние ресурсы и бьющейся с врагом практически один на один.
Что в такой ситуации мог предпринять Сталин? Сугубо и исключительно демонстративные шаги – что он и сделал, в июне 1943 года отозвав из США посла Литвинова, а из Великобритании – Майского, а также в очередной раз отказавшись от личной встречи с Рузвельтом (американский президент 5 мая 1943 года направил в Москву бывшего посла Дж. Дэвиса с целью договориться о встрече со Сталиным предположительно в районе Берингова пролива летом 1943 года – советский вождь отказался от этого «саммита»). Также 11 июня 1943 года Сталин прислал Рузвельту письмо, в котором отмечал, что решение о переносе открытия Второго фронта на 1944 год создает для Советского Союза исключительные трудности. Это решение «оставляет Советскую Армию, которая сражается не только за свою страну, но также и за всех союзников, делать свое дело в одиночестве, почти одной рукой против врага, который все еще очень силен и опасен».
Американцы гнобили СССР практически демонстративно: были почти полностью прекращены поставки оружия, амуниции, продовольствия и военных материалов через Северную Атлантику, при том что южный маршрут был крайне сложен, а снабжение по тихоокеанскому затруднялось огромными расстояниями от Владивостока и Находки до Центральной России. Кроме того, американцы взяли сторону Лондонского комитета поляков и не признавали новых (после сентября 1939 года) границ СССР. Соединенные Штаты не разорвали отношений с Финляндией, которая вела войну с Советским Союзом. При этом СССР сделал все возможное для улучшения отношений с западными союзниками, для чего был даже распущен Коминтерн.
В письме Черчиллю 19 июня 1943 года Сталин писал: «Речь идет не только о недоумении Советского правительства, но и о сохранении доверия к союзникам, доверия, которое ныне поставлено под жестокий удар… Это вопрос спасения миллионов жизней на оккупированных территориях Западной Европы и России и об уменьшении огромных жертв Советской Армии, по сравнению с которыми жертвы англо-американских армий незначительны».
В отношениях СССР со своими западными союзниками создалось крайне двусмысленное положение, которое еще более усложнилось после событий в Италии.
*
А там происходили весьма серьезные события!
Большой фашистский совет 24 июля 1943 года после шестичасовых обличений сместил дуче. Король Виктор-Эммануил подтвердил его отставку, назначив премьер-министром маршала Бадольо; но этим судьбоносным для Италии событиям предшествовала довольно длинная и запутанная история…
Италия, как союзник Третьего рейха, никогда не считалась немецкими генералами серьезной военной силой – ни на пике ее военных успехов, ни тем более во дни жесточайших поражений. Немцы относились к своим апеннинским союзникам с изрядной долей недоверия, почву для коего создали сами итальянцы, отнюдь не желающие драться до последней капли крови. Итальянская армия в глазах немцев всегда ассоциировалась более с опереттой, нежели с таким понятием, как «вооруженные силы». Причем итальянцы делали для этого все возможное!