Пушистые лапки
Шрифт:
Поискав подходящее место для сна Пироженка забралась на кухонный стул с мягкой седушечкой, свернулась калачиком и уснула.
Разбудил её надрывный крик женщины:
– Дот, ты только посмотри, это блохастая забралась на кухонный стул! Срочно сгони её! А то еще приучится тут спать! Что она не понимает, что ее место на полу?! Вон сколько углов, что ей мало что ли?
Сонный мужчина подошел к стулу, на котором лежала еще полудремлющая Пироженка, и начал махать на нее рукой, приговаривая:
– Ну, давай, кыш, слезай отсюда.
Пироженка растерянно следила за
Мужчина начал тихонько подпихивать ее рукой к краю стула, и она инстинктивно спрыгнула на пол. Странная большая женщина побежала на нее, угрожающе размахивая руками и крича, от чего Пироженка окончательно перепугалась и быстро, припадая всем телом к полу и прижав ушки к голове, побежала за холодильник.
К завтраку в кухне появилась и девочка. После того как ей дали доесть вчерашний праздничный торт, она вспомнила про свой «подарок». Пироженка вжалась в пол и замерла, в надежде, что её не заметят. Но мама девочки протянула палец в сторону холодильника и сказала:
– Да вон она, за холодильник залезла, нибусь еще и еды туда натаскала, а мне вытаскивай потом.
Девочка резво подбежала и вытащила сильно напуганную Пироженку, об этом говорили её широко открытые глаза, прижатые к голове уши, и тело, тщетно пытающееся сжаться в один комочек. Но Фанфардина совершенно не обращала на эти признаки никакого внимания, ей было важнее её желание поиграть и такие мелочи, как чувства другого живого существа, её совершенно не волновали.
Прижав Пироженку к себе, она побежала на верх в свою комнату и, плюхнувшись на кровать, сразу же принялась нещадно теребить свою «новую игрушку». Её прикосновения были такими грубыми, больше походя на затрещины, что Пироженке приходилось каждый раз вжимать голову, чтобы было не так больно. Когда девочке надоело это занятие, она взяла игрушку на веревочке, и начала дразнить Пироженку. Но Пироженка, прекрасно помня, как вчера ей совсем не понравилось играть с девочкой, молниеносно нырнула под кровать, проскальзывая лапами по гладкому полу.
Девочку это очень разозлило, и она начала громко хлопать в ладоши и кричать, думая таким образом напугать малютку.
Получилось.
Пироженка задрожала от страха, прижалась боком к стене, шерсть вдоль её позвоночника поднялась дыбом, а хвост распушился, словно хотел выдать себя за кого-то другого.
Когда девочка перестала хлопать, Пироженка решила убежать и метнулась к двери, но Фанфардина этого и ждала. Подгадав маневр котенка, она схватила малютку, когда та выпрыгивала из-под кровати, и крепко сжала в руках.
Пироженка уже не хотела быть доброй и воспитанной для этих людей. Она хотела, чтобы её отпустили, чтобы ей перестали делать больно!
Она извернулась и укусила Фанфардину за палец. Та он неожиданности резко отдернула руки и уж тут Пироженка не растерялась! Воспользовавшись предоставленной возможностью, она со скрежетом когтей о пол, убежала в самый дальний угол, за тяжелый комод, откуда её не смогли бы достать эти злые люди.
Девочка, отойдя от шока, разразилась ревом. Сразу же прибежала её мать и судорожно начала допытываться что случилось:
– Фанфачка, что случилось?! Что не так?!
– Эта дурацкая кошка меня укусила!!! Чуть палец не оттяпала!
– Ааах… – Схватившись рукой за сердце, испуганно вскрикнула мать. – Вот же мерзкая кошка! А я говорила, не место животному в доме! – Крикнула она в сторону подходящего на шум мужа. – Но нет, твой отец, конечно, всегда имеет свое мнение! – ехидно заключила она, уже не обращая своего внимания на стоящего в дверях супруга.
– Ууааааа….– не унималась Фанфардина. – Не хочу эту кошку! Она – плохая! Дайте мне хорошую! Чтобы с ней интересно играть было!
– Конечно-конечно! Зачем нам такая? Она наверняка бешеная! Надо тебя ко врачу отвезти, пусть проверят, вдруг она заразная!
– Не хочу ко врачуууу! Хочу кооошку! – не унималось капризное дитя.
– Конечно-конечно! Будет тебе кошка, другая, хорошая, добрая. А от этой мы избавимся. Не умеет быть хорошей, нечего ей в этом доме делать.
После того, как девочке дали успокоительную банку мороженого и отправили на поощрительный просмотр мультиков, мать спустилась в низ. И сейчас она совсем не была похожа на ту веселую и милую женщину, что забирала Пироженку из магазина. Эта женщина кипела от ярости, в её глазах была такая злоба, что у Пироженки снова шерсть на спине встала дыбом и распушился хвост – верные спутники кошачьего страха.
Женщина заговорила. Тихо и медленно, словно шипя сквозь зубы:
– Да как ты посмела, маленькая дрянь!? Укусить мою девочку! Мы тебя приютили, накормили, напоили, ошейник дорогущий купили. А ты нам так отплатила!? Нет уж, милочка, с нами это не пройдет. Ты нам такая не нужна!
Женщина подошла к убежищу Пироженки, отодвинула тяжелый комод с легкостью заправского грузчика и за шкирку подняла её на уровень своего лица.
Заставив Пироженку смотреть себе в глаза, она сказала:
– Слышишь! Ты нам такая не нужна!
С этими словами женщина, хладнокровно продолжая держать Пироженку за загривок, спустилась по лестнице вниз, подошла к входной двери, открыла её и вышла во двор.
На улице, в разрез с календарем, шел дождь. Леденящий с первого прикосновения, декабрьский дождь. Падая на землю, он смешивался со вчерашним снегом и землей, рождая ледяное грязное месиво. Женщина швырнула Пироженку в кусты и прикрикнула на неё:
– Бесполезная дрянь! Выметайся! И чтоб больше я тебя здесь не видела! Пошла вон!
Малышка, ополоумев от страха, рванула куда глаза глядят от этого ужасного дома с жестокими людьми. Её шерстка быстро вымокла и повисла грязными клоками, её лапки промерзли, и она почти перестала их чувствовались.
Но внутри неё, где-то в самых сокровенных глубинах ее существа, по-прежнему способных хранить тепло, рождалось нечто новое.
Уверенность и надежда.
Уверенность, что она избежала чего-то плохого и Надежда, что впереди есть что-то лучшее.
Пироженка убегала от этого дома. И в напоминание о том, что она здесь вообще когда-то была, на сломанных ветках куста уныло повис ярко розовый ошейник, порванный и ненужный…