Пушкин в жизни: Систематический свод подлинных свидетельств современников

Вересаев Викентий Викентьевич

А. Н. Аммосов. Последние дни Пушкина, с. 32.

В одну из предсмертных ночей доктора, думая облегчить страдания, поставили промывательное, отчего пуля стала давить кишки, и умирающий издавал такие крики, что княгиня Вяземская и Александра Николаевна, дремавшие в соседней комнате, вскочили от испуга.

Кн. В. Ф. Вяземская по записи П. И. Бартенева. – Рус. Арх., 1888, т. II, с. 305.

Ночью он кричал ужасно: почти упал на пол в конвульсии страдания. Благое провидение в эти самые десять минут послало

сон жене; она не слыхала криков; последний крик разбудил ее, но ей сказали, что это было на улице; после он еще не кричал.

A. И. Тургенев – неизвестному, 28 янв. 1837 г. – Пушкин и его совр-ки, вып. VI, с. 54.

Вот что случилось: жена в совершенном изнурении лежала в гостиной головой к дверям, и они одни отделяли ее от постели мужа. При первом страшном крике его княгиня Вяземская, бывшая в той же горнице, бросилась к ней, опасаясь, чтобы с нею чего не сделалось. Но она лежала неподвижно (хотя за минуту говорила); тяжелый, летаргический сон овладел ею; и этот сон миновался в ту самую минуту, когда раздалось последнее стенание за дверями.

B. А. Жуковский – С. Л. Пушкину. – П. Е. Щеголев. Дуэль, с. 179.

Больной был так раздражен, духовно и телесно, что в продолжение этого утра отказывался вовсе от предлагаемых ему пособий.

В. И. Даль. Ход болезни Пушкина. – Там же, с. 206.

Поутру на другой день, 28 января, боли несколько уменьшились. Пушкин пожелал видеть: жену, детей и свояченицу свою Александру Николаевну Гончарову, чтобы с ними проститься. При этом прощании Пушкина с семейством Данзас не присутствовал.

A. Н. Аммосов. Последние дни Пушкина, с. 32.

Наконец боль, по-видимому, стала утихать, но лицо еще выражало глубокое страдание, руки по-прежнему были холодны, пульс едва заметен.

– Жену, просите жену, – сказал Пушкин.

Она с воплем горести бросилась к страдальцу. Это зрелище у всех извлекло слезы. Несчастную надо было отвлечь от одра умирающего. Таков действительно был Пушкин в то время. Я спросил его, не хочет ли он видеть своих друзей.

– Зовите их, – отвечал он.

Жуковский, Виельгорский, Вяземский, Тургенев и Данзас входили один за другим и братски с ним прощались.

И. Т. Спасский. Последние дни А. С. Пушкина. – П. Е. Щеголев. Дуэль, с. 198.

– Кто здесь? – спросил он Спасского и Данзаса. Назвали меня и Вяземского.

– Позовите, – сказал он слабым голосом.

Я подошел, взял его похолодевшую протянутую мне руку, поцеловал ее: сказать ему ничего я не мог, он махнул рукою, я отошел.

B. А. Жуковский – С. Л. Пушкину. – Там же, с. 181.

С нами прощался он среди ужасных мучений и судорожных движений, но с духом бодрым и с нежностью. У меня крепко пожал он руку и сказал:

– Прости, будь счастлив.

Кн. П. А. Вяземский – Д. В. Давыдову, 5 февр. 1837 г. – Рус. Стар., 1875, т. 14, с. 94.

Мне он

пожал руку крепко, но уже похолодевшею рукою и сказал: «Ну прощайте!» – «Почему «прощайте»? – сказала я, желая заставить его усумниться в его состоянии. «Прощайте, прощайте», – повторил он, делая мне знак рукой, чтобы я уходила. Каждое его прощание было ускоренное, он боялся расчувствоваться. Все, которые его видели, оставляли комнату рыдая.

В. Ф. Вяземская – Е. Н. Орловой. – Новый Мир, 1931, № 12, с. 191.

Простился с Пушкиным. Он пожал мне два раза, взглянул и махнул тихо рукою… Виельгорскому сказал, что любит его.

A. И. Тургенев. Дневник. – П. Е. Щеголев. Дуэль, с. 270.

Прощаясь с друзьями, которые, рыдая, стояли у его одра, он сказал Тургеневу:

– А что же Карамзиных здесь нет?

Тотчас же послали за матушкой (Ек. Л. Карамзиной), которая через несколько минут и приехала. Увидев ее, он сказал уже слабым, но явственным голосом:

– Благословите меня!

Она благословила его издали; но он сделал ей знак подойти, сам положил ее руку себе на лоб и, после того, как она его благословила, взял и поцеловал ее руку.

Кн. Е. Н. Мещерская-Карамзина – кн. М. И. Мещерской. – Пушкин и его совр-ки, вып. VI, с. 95.

Потом потребовал детей; их привели и принесли к нему полусонных. Он на каждого оборачивал глаза, молча; клал ему на голову руку; крестил и потом движением руки отсылал от себя.

B. А. Жуковский – С. Л. Пушкину. – П. Е. Щеголев. Дуэль, с. 181.

Каждого из детей он благословил по три раза и прикладывал тыльную часть кисти руки к их губам.

Кн. В. Ф. Вяземская – Е. Н. Орловой. – Новый Мир, 1931, № 12, с. 191.

После катастрофы Александрина (сестра Ham. Ник-ны) видела Пушкина только раз, когда она привела ему детей, которых он хотел благословить перед смертью.

Бар. Г. Фризенгоф – А. П. Араповой. – Кр. Нива, 1929, № 24, с. 10 (фр.).

11 час. утра (28-го). Он часто призывает на минутку к себе жену, которая все твердила: «Он не умрет, я чувствую, что он не умрет». Теперь она, кажется, видит уже близкую смерть. Пушкин со всеми нами прощается; жмет руку и потом дает знак выйти. Мне два раза пожал руку, взглянул, но не в силах был сказать ни слова. Жена опять сказала: «Quelque chose me dit qu’il vivra» [230] . С Виельгорским, с Жуковским также простился. Узнав, что К. А. Карамзина здесь же, просил два раза позвать ее и дал ей знать, чтобы перекрестила его. Она зарыдала и вышла.

230

«Что-то подсказывает мне, что он будет жить» (фр.). – Ред.