Пушляндия
Шрифт:
Она остановилась и запрокинула голову, ловя губами потоки воды. Одежда намокла, но это не мешало ей улыбаться, наконец, обретя себя. Её душу окутало пушистым одеялом спокойствия, ведь сейчас она была безумно счастлива, веря, что этот новый мир излечит её душу от ран. Эверилд ощущала на кончике языка неповторимый вкус магии, так как в этом мире ею было пропитано всё: каждая капля дождя и росы, листочек и дерево, букашка и зверь. Вампирша слышала мысли каждого, даже самого крошечного существа.
Дождь набирал силу, превращая капли в тонкие иглы, а потом
Клыки удлинились, зрение стало острее, а обоняние улавливало миллионы разных оттенков запахов. Вампирша слышала, как бьются сердца насекомых, циркулирует под землёй вода и где-то далеко шумит город со своими жителями. Эверилд тонула в многообразии звуков и запахов, сводящих её с ума. Она захотела взлететь и отправиться к городу, что так заманчиво шумит, но внезапно наткнулась на защитный барьер, который отшвырнул её обратно, возвращая в собственное тело.
— Куда полетела? Тебе еще рано. — произнес заботливый, материнский голос.
Вампирша вздрогнула. Из носа и ушей хлынула призрачно-голубая кровь. В голове бессмертной гудело, словно получила ментальный удар. Лекс бросил обеспокоенный взгляд на свою женщину, опустил малышку на поляну и приблизился к Эверилд.
Вампирша пошатнулась и присела на мокрую траву. Достав платок из кармана военных штанов, она запрокинула голову назад, чтобы остановить кровь. Ткань, приложенная к носу, моментально напиталась её кровью. Эверилд убрала руку с платком и отстраненно рассматривала собственную кровь, которая отказывалась сворачиваться, продолжая падать каплями на землю.
В голове вечно живущей появилась мысль: «Неужели, я лишилась бессмертия?». И на короткий миг, нежитью овладел дикий ужас, который сразу же прошёл, когда кровь прекратила идти.
Лекс сидел рядом с ней на корточках, и заглядывал в глаза своей возлюбленной.
— Эверилд, родная, с тобой всё хорошо? У тебя большая кровопотеря, я хотел помочь, но ты ментально закрылась от меня.
— Уже всё в порядке. — ответила она, когда сознание прояснилось.
Эверилд, немного пошатываясь, встала. Лицо вампирши было сосредоточенным, а на лбу проступила складка. Она ментально ощупала пространство во всех направлениях света, и куда бы она ни сунулась со своим даром, каждый раз сталкивалась с магическим барьером.
«Неужели город мёртвых продолжает развлекаться за чужой счёт?»
Она сначала так и подумала, но запах бегущей крови зверей по артериям и венам, говорил, что этот мир живой. И деревья не растворяются в тумане, как это было в городе-призраке.
Исполинские деревья, высокая трава, как в тропических лесах, стрекот цикад и жужжание надоедливых малярийных комаров. В несколько рядов стоят пальмообразные деревья с прозрачно-синими листьями. Стволы этих растений были белого цвета, а на ветвях росли крупные плоды огненного окраса, напоминающие по форме дыню.
Дальше
Эверилд попробовала их сосчитать и вскоре плюнула на это дело, так как на глаз их там было почти тысяча соцветий в одной метёлке. На другой стороне вечно зелёного растения висели спелые плоды манга прозрачно-голубого цвета.
«Их, наверное, правильней называть вечно-синие?» — подумала про себя вампирша и продолжила рассматривать флору леса.
Банановая трава имеет мощные стебли, крупные листья длиной три метра, шириной пятьдесят-шестьдесят сантиметров с лиловыми плодами бананов. Пальма с кокосами имеет гладкий ствол белого цвета, немного наклоненный в сторону, а на макушке дерева расположены большие листья в форме перьев, с которых свисают кокосовые орехи белого цвета.
Больше всего, из этого многообразия растений, выбивается хлебное дерево. Мощный ствол похожий на дуб, коричневая кора, зелёные листочки и жёлто-коричневые плоды округлой формы в диаметре тридцать сантиметров. У вампирши сложилось впечатление, что это дерево, было похищено с земли. Настолько оно было другим.
Эверилд перестала изучать деревья и обратилась к вампиру:
— Лекс, я пойду, наберу фруктов для малышки. Ведь она наверняка проголодается, когда проснётся.
— Я сам наберу фруктов, а ты посиди, восстановись. У тебя лицо было синюшное, я впервые такое видел у вампиров. — встревоженно сказал Лекс.
— Я в порядке. — ответила Эверилд.
— Ты уверена? — обеспокоено спросил Лекс, и в его глазах промелькнул страх.
— Да, тем более, я всегда буду у тебя на глазах. Здесь вся местность, как на ладони. — слабо улыбнулась она.
— Хорошо. — не стал спорить Лекс.
Он поднялся с корточек и выпрямился. Вампирша тоже встала и уловила, едва слышимую колыбельную. Её это взволновало, и Эверилд старалась отыскать глазами источник звука.
— Ты ничего странного не слышишь?
Вампир вслушался в звуки и помотал головой.
— Нет. Слышу шелест листвы, как насекомые перебирают лапками по земле, журчание ручья, рык животных и как какой-то хищник крадётся в нашу сторону. Найденыша слышу. Кстати, за ним нужен глаз да глаз, а то потеряется или угодит в зубы к хищным зверям.
С сучка свесилась маленькая короткошёрстная обезьяна голубого цвета. Она сорвала манго с ветки и запустила его в малышку. Девочка вздрогнула, но глаз таки не разомкнула. Обезьяна не унималась, и новый фрукт отправился в полёт. Вампир отбил фрукт одной рукой, и пригрозил примату. Зверёк не растерялся и показал язык, большой и красный. Он перебрался на пальму и, сорвав кокос, взвесил его на руке, а затем бросил снаряд в упыря. По кокосу пробежало несколько молний и Лекс, скользящим движением, ушёл из-под удара. Снаряд ударился об землю, выпустив несколько молний.