Пускай меня полюбят за характер
Шрифт:
У Банько Аня трудилась полгода, до тех пор, пока из Москвы не приехал его сын Никита. Никита, молодой бизнесмен, владел несколькими торговыми палатками в Черемушках и постоянно расширял свое дело. Ему чрезвычайно понравилась кроткая Аня, приятно контрастировавшая с нахальными московскими девицами. Он решил завоевать ее расположение. Впрочем, особых усилий прикладывать не пришлось: Аня и так влюбилась в него с первого взгляда. Было все: прогулки по Крещатику, первые робкие поцелуи и, наконец, ночь, проведенная вместе. Никита предложил Ане поехать с ним в Москву, и девушка радостно согласилась. Она была уверена, что ее зовут под венец.
В столице Никита поселил Аню в своей двухкомнатной квартире. Аня рвалась на работу, но он отмахнулся:
– Зачем? Денег нам и так хватает.
Аня привычно взяла в свои руки хозяйство, и холостяцкая берлога засверкала чистотой. О браке она не решалась заговорить, думая, что любимый должен сам сделать официальное предложение. Предложение последовало спустя несколько месяцев, но отнюдь не руки и сердца. Никита, избегая смотреть девушке в глаза, сказал:
– Ты знаешь, мы, наверное, не сошлись характерами. Нам надо расстаться.
Слезами и мольбами Аня вырвала у него правду. Оказывается, кредитор, ссудивший Никите крупную сумму денег на развитие бизнеса, давно и безуспешно пытается выдать замуж свою единственную дочь. Мало того что старая дева некрасива, так у нее еще и вздорный характер, и ревнива она чрезвычайно. Никакие папочкины деньги не в состоянии приманить ни одного приличного жениха. Отчаявшийся отец сделал Никите такое предложение: если молодой человек женится на его дочери, он забудет о кредите, как будто его и не было. Фактически речь шла о покупке будущего зятя. После недолгих раздумий Никита согласился.
– Такой шанс выпадает один раз на миллион! – втолковывал он заплаканной Ане.
– Но как же ты будешь жить с нелюбимой женщиной? – не могла понять девушка.
– А, разведусь через несколько лет, – махнул рукой Никита. – Главное, что мой бизнес наконец-то выйдет на другой уровень! Я уже давно мечтаю бросить к чертовой матери свои палатки и заняться торговлей иномарками. Теперь у меня будет такая возможность. Кстати, это тебе.
И молодой человек протянул Ане пятьсот долларов. Оскорбленная, девушка с негодованием их отвергла: он что, решил расплатиться с ней, как с проституткой? Однако, покупая на вокзале бутылку воды, Аня обнаружила эти деньги в своем кошельке. Вероятно, Никита решил таким образом успокоить свою совесть.
У Ани было два пути: вернуться на Украину и опять батрачить на своих родных или попробовать построить свою жизнь в Москве. Она выбрала второе. И столкнулась с кучей неразрешимых проблем. Нет денег, нет знакомых, нет работы, отсутствует не только московская регистрация, но даже российское гражданство. На что может рассчитывать такой человек в гостеприимной столице? В лучшем случае – на голодную смерть под забором, а о худшем даже подумать страшно.
Но к Ане Первопрестольная оказалась более благосклонна. Счастливая звезда привела ее к дверям строительного училища, где как раз шел набор абитуриентов.
– Хочу у вас учиться, – сказала Аня женщине, принимавшей документы.
Та взглянула на ее бумаги:
– Но у тебя же нет российского гражданства! А мы иностранцев не берем.
Всевозможные отказы уже так измучили девушку, что она горько разрыдалась. Женщина принялась ее успокаивать, и неожиданно для себя Аня выложила ей свою историю.
– Я согласна на любые условия, только бы учиться и получить жилье. Я очень трудолюбивая, поверьте мне! – всхлипывала Аня на плече у женщины.
– Ладно, посиди тут, я узнаю, что можно для тебя сделать, – сказала та и куда-то вышла.
Через полчаса женщина вернулась.
– Я обсудила твою кандидатуру с директором училища, и вот что он предлагает. У нас в общежитии постоянно вакантны три ставки уборщиц. Оклад там маленький, всего 600 рублей, а работы много. Студентки предпочитают подрабатывать на стройках по своей специальности: плиточники и маляры-штукатуры получают вполне прилично. Так вот, если ты согласна работать на этих трех ставках, мы временно закроем глаза на то, что ты с Украины, и примем тебя в училище. Но тебе все равно надо срочно оформлять российское гражданство. Ну как, согласна?
– Конечно, согласна! Не знаю даже, как вас и благодарить! – воскликнула счастливая Аня.
– Подожди благодарить, еще проклинать будешь, – улыбнулась женщина. – Работы там непочатый край. Честно говоря, ничем не лучше твоего батрачества на Украине.
– Лучше, лучше! – твердила Аня, заливаясь слезами теперь уже от радости.
Анну Сергеевну Люли-Малина зачислили на первый курс училища по специальности «маляр-штукатур», оформили на работу, а также выделили койку в общежитии. Выдавая ордер на временную московскую регистрацию, администратор общежития строго окинула взглядом Аню:
– Смотри только ребенка не вздумай завести! Мигом вылетишь и с работы, и из общежития.
– Ну что вы, у меня и в мыслях нет, – заверила девушка.
– Подпиши бумагу соответствующую! – потребовала администратор.
– Да что вы, зачем?
– А затем, что все больно хитрые стали. Ведь знают же, что регистрация в Москве временная, а все равно рожают детей и пытаются выбить квартиру из строительного комбината. Нанимают адвокатов, судятся годами. И откуда только деньги берут? В столицу-то приезжают нищие словно церковные мыши. – И администратор многозначительно покосилась на скромную одежду девушки.
Аня поставила свою подпись на казенном бланке и тут же забыла об этом инциденте. А вспомнила через четыре месяца, когда у нее в животе зашевелился ребенок…
Лариса сделала последнюю затяжку и погасила окурок в блюдце.
– Как же она пропустила все сроки? – удивилась я.
– А так. Попробуйте сами учиться и работать на трех ставках – собственную фамилию забудете, не то что крестиком в календаре «красные дни» отмечать. Анька каждый день в одиночку все общежитие драила, приползала за полночь в комнату и падала на кровать как подкошенная. И откуда только силы брались? Худющая она была, даже косточки просвечивали. Хорошо хоть потом, уже к концу беременности, немного поправилась.