Пусть бог не вмешивается
Шрифт:
– Половина сокровищ это много… – Мечтательно закатил глаза, наблюдая, как покрывается краской гнева Мирон. Потом небрежно добавил: – Мне… столько не надо!
Король уже набрал воздуха в грудь, чтобы высказать ее, что думает о визитере, но тут до него дошел смысл ров. Мирон Второй Агран вздрогнул и застыл, не сводя меня ошеломленного взгляда. Его голос сорвался на шепот:
– Ты знаешь?
– Ага…
– И… можешь подтвердить это прямо сейчас?
– Вполне.
Король невольно подался вперед.
– Я очень надеюсь, Ваше Величество, что ваши люди имеют крепкие нервы
Мне удалось во второй раз удивить Мирона.
– Какие люди?
Я позволил себе легкую улыбку.
– В кустарнике, на крыше флигеля и на тех деревьях сидят по меньшей мере десять человек с арбалетами и луками. Они готовы нашпиговать меня стрелами и болтами при первом подозрительном движении.
Мирон посмотрел с уважением, немного помедлил и поднял согнутую в локте руку.
– Можешь делать, что хотел.
Я достал из кармана два камня, прихваченных в Храме, и протянул ему. Король повертел их в руках, хмыкнул и недоверчиво сказал:
– Ну и что? Рубины… пожалуй, из Суред.
– Рубины? Может быть. Я не очень разбираюсь в камнях. А вот место, где их взял, знаю очень хорошо.
– И где же это?
– Да в бочке с вином. Знаете, такое вино, темное, очень сладкое. Вместе с другими дарами его раз в год привозят в Храм бога Ночи. Дары везут со всех стран. Традиция, говорят, такая.
Мирон слушал очень внимательно, машинально перебирая камни в руке.
– Все, что привозят, идет в дар Храму. Все, за исключением нескольких подвод. У них есть другой хозяин. В бочках с вином и маслом, в сундуках с тканями и мехами, в кадках с мясом, птицей и рыбой везут вот такие камешки. Не только рубины, конечно. Золото в слитках, монеты, драгоценности, изделия. Словом, все, что Клан успел за год награбить и украсть, идет туда.
Рука короля сжалась, пальцы побелели от напряжения.
Послышался скрежет камней.
– Кто тебе сказал?
– Да вы что. Ваше Величество. Кто же такое скажет? Я сам был в хранилище.
– Ты-и?.. – Голос Мирона сорвался на фальцет.
– Случайно. Так… мимо шел. Кстати, еле ноги унес. Не вовремя туда попал, шел праздник в честь бога Ночи.
– ?!
– Люди Клана заметили меня и преследовали по всему Храму. Безуспешно, правда, иначе бы я перед вами не стоял.
– Откуда ты узнал, что это – люди Клана?
– По их лицам… Точнее, по лицам трупов. Мерзкое это зрелище – одни шрамы.
Король наморщил лоб, оценивая информацию. Я ждал, затаив дыхание.
– Значит… все их состояние там?
– По крайней мере большая часть.
– Ясно… Я пошлю туда людей… – словно размышляя, сказал король. – Не стоит с этим затягивать.
Я отвел взгляд. Приманка оказалась слишком хорошей, чтобы Мирон отмахнулся от нее.
– С этим действительно не стоит затягивать. Корхан наверняка предупредит Клан.
Король вскинул голову.
– При чем здесь Корхан?
– То есть как – при чем? Он же первым узнал о существовании тайника и тем самым взял Клан за горло. Потому-то те так старательно выполняли все его требования. Убийства ваших военачальников – это их рук дело. Или вы считаете, что степняки и фаррабцы напали по своей прихоти?
– Теперь я понимаю, почему герцог Владин дал тебе такую характеристику. Ты действительно много знаешь.
– Господин герцог весьма любезен… – недоуменно протянул я, не зная, куда клонит король.
– Как только маркиз просмотрел тебя?
– Почему же? Он знает обо мне…
– Знает и ты до сих пор жив? – В голосе самодержца послышалось недоверие.
– Корхан знает о том, что кто-то уничтожил его людей из лесного братства, залез к нему в замок и выкрал ключ от хранилища. Знает, что кто-то проник в Храм, вернее, будет об этом знать… Но кто именно это сделал, он не знает. Пока не знает.
– Почему – пока?
– Потому что один человек маркиза видел меня. Он знает, кто побывал в Храме и кто поработал в лесах барона Сувора.
– Он не пытался тебя как-то остановить, поймать?
– Да, убрать хотел. Подослал четырех убийц.
– И что?
Я развел руками, изобразив смущенный вид.
– Я перед вами, Ваше Величество.
– Та-ак! – Король задумчиво посмотрел на меня, потом сощурился и спросил с подозрительной улыбкой, словно заранее зная ответ:
– А не ты ли случайно разорил уютное гнездышко графини Карины? Что-то такое рассказывал маркиз Юстин.
Изобразив самую невинную улыбку, на какую был способен, я пожал плечами.
– Она начала первой, пришлось защищаться. Что поделаешь, сия дама имеет весьма странную склонность приглашать молодых людей под страхом мечей. Наверное, нахваталась дурных привычек у своего приятеля – маркиза Корхана.
Мирон больше не улыбался. Его взгляд снова стал колючим, оценивающим.
– Ты и твои друзья приехали издалека. Спасли жизнь барона Сувора и герцога Владина… Твои друзья стали воинами, хорошими и смелыми. Они многому научились и успели отличиться. Владин их хвалит и говорит, что вскоре доверит самостоятельное дело… Такие слова из его уст много значат для меня. А ты отказался от службы, сославшись на странный обет. Однако он не помешал тебе сперва разделаться с двумя шайками лесных бандитов – а этого не смогли сделать отлично подготовленные воины, – а потом проникнуть в великолепно защищенный замок Корхана. На такое способны, насколько мне известно, только люди Клана. Попутно ты разгромил загородный дом Карины, а ее саму… ладно, не важно. Теперь принес известия о Храме. Клан не привык терпеть поражения, но все попытки убить тебя оканчивались неудачей.
Король сделал небольшую паузу. Я слушал его с возрастающим изумлением.
– Ты внушаешь подозрения не только герцогу Владину и барону Сувору, которые, однако, считают тебе обязанными жизнью. Сувор полагает, что ты – лучший меч, который он когда-либо видел. Несмотря на все подозрения, оба твердят, что ты всегда на стороне короля, а сейчас я вижу тому подтверждение. – Его голос постепенно возвышался. – И я верю, потому что лучшими доказательствами служат дела. И все же хочу спросить, а главное – услышать ответ. Кто ты?