Пусть небеса падут
Шрифт:
Мои руки скользят назад к ее лицу, поглаживают ее щеки прежде, чем окунаются в ее волосы. Я хочу распутать ее нелепую косу, позволить шелковистым локонам освободиться, таким образом, они смогут ласкать мою кожу. Но на это не стоит отрываться. Я хочу остаться прямо здесь прямо сейчас. Прижимать ее к себе. Наши губы двигаются вместе в прекрасном ритме. Никогда не отпускать ее.
Одри та, кто, наконец, принимает нас... как будто я знал, что так будет.
Ее грудь поднимается, как будто ей не хватает воздуха, и я усмехаюсь, когда я вижу
Я сделал это.
И Боже... я хочу сделать это еще раз.
Я качаю ее лицо в моих ладонях, целую ее снова, на сей раз медленнее. Как будто у нас есть все время в мире. Потому что у нас оно есть. Мы в безопасности. Буреносцев нет и ...
Воспоминания, я пытаюсь не думать о вспышке перед глазами, и все во мне закручивается вверх тормашками и наизнанку. Я отдаляюсь, держа голову, как будто этот уберет мои мысли от шоу ужасов, все еще проигрывающегося в моей голове.
– Что случилось?
– спрашивает Одри, поглаживая меня по щеке.
Ее прикосновение немного успокаивает панику.
– Я не могу. Не с...
Она хмурится в течение секунды, и затем я вижу, что она начинает понимать. Она смотрит на то место, где все произошло.
Даже с добавленной силой из моей связи с Одри, я не уверен, что смогу посмотреть на это... на него. На его безжизненную, сломанную оболочку. Не без возвращения к тому месту, в котором я тону.
– Закрой глаза, - шепчет она, когда меня снова начинает трясти.
Я не спорю. Я зажмуриваюсь и прижимаю руки к ушам. Но я все еще чувствую ветры, которые Одри зовет, чтобы обернуть вокруг тела и убрать его далеко, далеко.
Где-то там другой Буреносец, которого я запустил в небо. Я дрожу, даже притом, что небо очистилось, и жар палит в полную силу.
Я надеюсь, что мы никогда не найдем его.
Я могу согласиться, что я сделал что-то такое. Но я знаю, что это будет преследовать меня вечно. И я не хочу, чтобы это случилось снова.
Это остается большим вопросом.
Я силюсь открыть глаза и взять Одри за руки.
– Что теперь?
– Понятия не имею. Мне нужно поговорить с моей мамой. Я надеюсь, она не...
– Она смотрит вдаль.
Я рад. Она пропустила тот момент, где мое лицо окрасилось гневом.
Я не забыл то, что Буреносец сказал мне об Арелле, что она бросила нас во время борьбы. Она сделала целое шоу, утверждая, что она планировала поддерживать нас все время. А затем она сбежала. Она должно быть самый эгоистичный, жалкий трус, которого я...
– Я должна использовать экстренный вызов, - говорит Одри, прерывая мои ядовитые мысли.
– Это должно сказать ей, где мы. Также это приведет в готовность Бури.
– Стоп... подожди. Есть экстренный вызов?
Она не смотрит на меня, и ее щеки вспыхивают.
Я сжимаю переносицу.
– Так все это время ты могла просто позвонить Бурям и попросить помощи?
– Это не так просто. Экстренный вызов передает наше точное местоположение всем. Пока Райден точно не знал, где мы были, было слишком опасно использовать его. Но он знает, что мы здесь теперь после всей бури, которую мы вызвали.
Она встает и шепчет призыв Восточному, Северному, и Южному и скручивает их в узор, который кажется знакомым... даже притом, что я никогда не видел, как она делает это прежде. Возможно, это имеет некоторое отношение к нашей связи.
Она складывает чашечкой руки вокруг рта и выдувает мини-циклон, затем шепчет, - Запустить.
Воронка сужается до тех пор, пока она не становится похожа на часть веревки. Она проносится в небо настолько высоко, я не вижу, где она заканчивается.
Она садится рядом со мной, и я беру ее за руку.
– Теперь мы ждем.
Я могу придумать несколько способов, как мы можем провести время. Но я знаю, Одри обеспокоена, что ее мать не вернется.
И я пытаюсь решить, что я скажу, когда она придет.
Моя кровь застывает, когда я слышу порыв ветра позади нас.
– Мама, - говорит Одри, вскакивая на ноги.
Я тоже встаю, хватая руку Одри, чтобы удержать ее рядом.
Арелла устремляется к нам.
– Я так волновалась.
– Правда?
– Я протягиваю свободную руку, чтобы не дать ей подойти слишком близко.
– Тогда, где ты была все это время?
Арелла останавливается, выглядя в равной степени раздраженной и смущенной.
– Я возвращалась назад. Буреносцы связали меня ветрами и запустили в небо. Мне только удалось остановить мое падение, которое является единственной причиной, почему я жива. И они отправили меня так далеко в пустыню, что это заняло время, чтобы вернуться.
– Заняло время, - повторяю я.
– Ты не могла прилететь обратно?
– Вейн, что с тобой?
– спрашивает Одри.
– Один из Буреносцев сказал мне, что твоя мать свалила во время борьбы. Удрала, поджав хвост, и бросила нас, чтобы мы справлялись сами.
– Ну, очевидно, что он солгал, - настаивает Арелла, не моргая.
Я скажу о ней одно... она лучше лжет, чем ее дочь. Но она все еще полное дерьмо.
– Правда? Потому что, ты не похожа на кого-то, кто был связан и брошен в середину пустыни. На тебе нет ни царапинки.
Арелла пытается удержать мой пристальный взгляд, но первая отводит глаза.
Виновна.
– Я приземлилась в мягкой дюне, - объясняет, наконец она.
– Я фыркаю.
– Серьезно? Это лучшее, что ты смогла придумать?
На ней нет ни песчинки.
– Ты бросила нас?
– спрашивает Одри свою мать, ее голос звучит больше грустным, чем сердитым.
– Когда ты ушла?
– Я не...
Я перебиваю Ареллу прежде, чем она сможет сказать другую ложь.
– Буреносец сказал, что она убежала, как только они нашли, где мы скрывались... что было благодаря твоей глупой птице, между прочим. Я говорил тебе, что он - злой.