Пусть небеса падут
Шрифт:
– Где другой?
– Я не знаю. Я не видел его с тех пор, как я освободился. Я думаю, что он давно уже ушел.
– Подумай еще раз, - низкий, злобный голос рычит позади нас.
Мое сердце чуть ли не взрывается, когда я поворачиваюсь к одетой в серую униформу фигуре. У него темные волосы, светлые глаза и квадратная челюсть, его подбородок можно было бы использовать в качестве линейки.
Он ухмыляется.
– Думал, что я буду сидеть, сложа руки и смотреть, что может сделать последний Западный ветер, в случае, если ты будешь молчать как другие,
Он указывает на шип ветра, который упал на расстоянии в несколько футов от меня. Он не взорвался как другие. Он должно быть слишком сильный.
– Давай, - я приказываю Западному ветру, и он мчится к моей руке. Прохладное... управляемое голосом оружие. Неудивительно, что Райден хочет получить силу четырех.
Но он этого не получит.
Я направляю шип в голову Буреносца.
– Отпусти его, сынок, и я сделаю это намного легче для тебя, - говорит он мне.
– Или...
– говорю я, когда встаю. Одри пытается встать, но ее ноги разъезжаются. Я встаю перед ней, защищая ее.
– А как насчет того, ты сейчас уйдешь, и я не сделаю тебе больно этим?
Я держу край шипа, поэтому он может видеть, как он блестит вдоль края, как настоящий меч.
– Это забавно - наблюдать, как ты играешь в солдата. Но ты забываешь, что я знаю твой вид. Я был с Райденом на всех допросах Западных ветров. Насилие не в твоей крови, мальчик.
– Твой напарник мог бы не согласиться. И он бы не согласился, если бы ни был мертв.
– Мои голос вздрагивает на слове, и в глазах тускнеет, но я борюсь за контроль.
Буреносец колеблется. Потом он качает головой.
– Если это правда, должно быть, это был несчастный случай. Ты думаешь, что у тебя есть силы, чтобы нанести мне удар? Разлив мою кровь по всей земле?
Мои руки дрожат.
Он усмехается.
– Типичный Западный ветер. Так что давай, переставай делать вид, что есть хоть малейший шанс, что ты не станешь играть с этой игрушкой.
– Это не игрушка, - кричу я, и мой разум мутнеет. Черт, то, как он говорит о допросах, свидетелем которых он стал, отбирает мои слова.
– Вейн, дай мне оружие, - требует Одри. Она может лишь держать его за рукоятку, но я знаю, что он значит для нее...
– Как мило, твоя маленькая подружка тоже хочет поиграть. И я уверен, что она могла бы гораздо лучше угрожать, не будучи наполовину мертвой, прямо сейчас.
– Он подмигивает Одри.
– Не волнуйся, мы разберемся с тобой до конца дня.
Приглушенный вой вырывается из меня.
– О, он не любит, когда я трогаю его подругу.
– Буревестник перемещается на шаг ближе, и я вижу свою цель. Прямо в сердце. Надеясь, что оно у него есть.
Он закатывает глаза.
Затем он бормочет слова, которые я не могу разобрать, и выхватывает оружие. Пойманные мной Северные ветры, сворачиваются вокруг меня как лассо. Я разрезаю их лезвием, и оно распутывается.
Он мрачнеет.
– Как я сказал, твоя игрушка достаточно впечатляющая. Отдай его, подойди спокойно и позволь своей подружке жить.
– Даже не думай об этом, Вейн!
– кричит Одри.
Я не обращаю на нее внимание.
– Как я узнаю, что ты не убьешь ее после того, как я сдамся?
– Я думаю, что ты просто должен мне поверить.
– Тогда я думаю, что ты идиот.
Он рычит. Затем молниеносно он выхватывает ветрорез из-за пояса и запускает его в Одри. Я хлестаю его потоком. Его меч взрывается и рассыпается на множество осколков.
– Я могу сделать это весь день, - предупреждаю я его, меняя положение шипа в руках.
Его глаза сужаются.
– Отлично. Я даю тебе свое слово.
– Не достаточно. Если ты хочешь сделку, ты позволишь мне увести ее отсюда с помощью ветра, а потом я вернусь.
– Нет, - кричит Одри. Она неловко шатается, пытаясь встать. Пытаяся остановить меня.
Я отстраняюсь от нее. Ближе к Буреносцу, осторожно держу шип, целясь в него.
– Неужели ты думаешь меня запугать?
– спрашивает он.
– Ты забываешь, я наблюдал, как твой вид позволял нам мучить ваших жен... детей... и не делал абсолютно ничего, чтобы остановить нас. Ты робкий слабак по своей природе. Ничего не меняется.
Он поддевает меня. Чтобы я доказал, что он не прав... зная, что я не буду этого делать. Для него все это игра. И мне надоело играть.
Я поднимаю шип, целясь ему между глаз.
– Пусть. Одри. Уйдет.
Мои руки трясутся. Мой голос дрожит. Но я имею это в виду.
– Я покончу с этим!
– вопит он.
Его тело размывает, его следующие слова - загадка для меня, но я знаю, то чтобы он ни делал, он собирается убить Одри. Сломать меня, чтобы мне не за что было бороться.
Я слежу за своим размахом руки назад, почти как будто она прикреплена к чему-то другому. Легче думать об этом в таком ключе.
Это кто-то другой направляет оружие ему в сердце. Кто-то другой позволяет ему лететь точно в нужный момент. Кто-то другой делает из него отвратительное повидло из плоти и крови.
Кто-то другой.
Но я тот, кто кричит. Я тот, кто падает дрожа. Я тот, кто не может найти вопрос... тот, на который я не хочу знать ответ, но все равно спрошу.
Что я наделал?
Глава 54
Одри
Я кричу, продираясь к Вейну. Так быстро все случилось, я не могу сказать, кто первый упал, или почему.
Он не мертв. Он не может быть мертв. Пожалуйста. Будь. Жив.
Затем мои руки сжимают его, и он все еще теплый. Он свернулся калачиком на боку, дрожа. Но он все еще жив.
Слезы заполняют мои глаза, когда я осматриваю его лицо, его грудь - везде - на предмет крови, раны. Он цел. Никаких повреждений.
Затем я вижу Буреносца.
Шип ветра торчит из его груди зазубренным углом. Толстый, густой поток крови течет рекой, пока части раны разрушаются и утекают на ветру. Его глаза стекленеют. Его губы искривило рычание. Жестокий даже при смерти.