Пусть победит сильнейший (рассказы)
Шрифт:
Как изумленно раскрыл рот маленький юркий француз-секретарь.
А в зале уже рос шум, гул. Какие-то восклицания! Удивление!
Этот шум все усиливался и усиливался, вышел за пределы Пале-де-Шайо и наконец выплеснулся на страницы вечерних газет восторженными заголовками.
„Самый честный судья!“
„Русский судья покорил Париж!“
На этом можно, пожалуй, и кончить рассказ о „самом честном судье“. Рассказ, который звучит как спортивная „байка“, хотя в нем почти нет вымысла. А может быть, следует еще добавить,
— Впечатлительный народ — французы, — говорил он, смущенно приглаживая уши.
А когда Ершов принес в отель новую газету с очередной крупно набранной порцией восторга, Хлопин поглядел на свой снимок и раздумчиво произнес:
— Вроде как грудью на амбразуру…
— Чего-чего? — не понял Ершов.
— Так разрисовали. Ну, словно я — грудью на амбразуру. Да… Впечатлительный народ — французы.
ЕСЛИ НУЖНО…
Старший лейтенант Виктор Кароза заканчивал тренировку.
Провел последнюю серию по тугой, словно каменной, груше, и, завершив ее эффектным крюком левой, отвернулся от снаряда.
Крюк левой — резкий, мгновенный, как выстрел, — коронный, удар Карозы. Это как точка в конце фразы. Все. Аут.
Леопольд Николаевич кивнул. И пальцем взлохматил свою левую бровь.
Кароза уже давно занимался у Леопольда Николаевича. Знал тренера наизусть. Косматит бровь — значит, все в порядке, Король доволен.
Королем прозвали тренера много лет назад, еще до того, как Кароза пришел в этот боксерский зал. Почему Королем, Виктор толком даже не знал. Может, потому, что есть какой-то король Леопольд? В Бельгии, кажется. А может, потому, что внешность у тренера внушительная: крутой лоб, серые навыкате глаза и курчавая бородка от уха до уха.
Виктор Кароза, опустив плечи, весь обмякший, расслабившийся, неторопливо прошагал мимо тренера. Фу, хорошо все-таки, что тренировка уже позади. Задал сегодня нагрузочку Король. Да, сразу чувствуется — на носу Таллин. Вот он и жмет…
Уже у самых дверей зала Карозу догнал голос тренера:
— Виктор!
Он обернулся.
— После душа зайди ко мне!
Кароза плескался долго. Так приятно смыть усталость. Эта белая кафельная каютка всегда действовала на Карозу почти волшебно. Постоишь под колючими струями — и снова свеж.
— Как огурчик! — сказал он себе.
Подмигнул своему отражению в зеркале и стал одеваться.
— Зачем все-таки я понадобился Королю? А? — спросил он.
Двойник в зеркале пожал плечами.
Кароза разглядывал себя долго, как девица перед театром. Привычка боксера придирчиво изучать свое тело.
Из зеркала на Карозу смотрел молодой мужчина, не очень высокий, плотный, пожалуй, даже чуть слишком плотный. Да, полутяжеловес — это, как ни крути, не "перо" и не "петух". Семьдесят девять шестьсот! Почти восемьдесят килограммов!
Но в общем-то не очень заметно. Ни живота, ни жирка. Только мускулы. Сплошь мускулы.
"Зачем же все-таки зовет Король?"
Он сунул расческу в карман гимнастерки и направился в зал.
Тренер сказал:
— Есть разговор.
И умолк.
Виктор тоже молчал. Ждал.
В зале уже, кроме них, никого. Главный свет выключен. В полумраке зал непривычен. Пустынен и мертв.
Непривычен и ринг, возвышающийся у левой стены. Холодный, тихий и торжественный, сейчас он напоминает какой-то огромный катафалк. И словно плывет под звуки неслышного траурного марша.
Непривычны и груши, и кожаные мешки, свисающие с потолка. Слишком уж неподвижны.
— Ну, как? — спросил тренер. — Готов?
Кароза усмехнулся.
Это, конечно, насчет Таллина. Там через две недели они, армейцы, встретятся с эстонскими одноклубниками.
Встреча принципиальная, и выиграть ее надо обязательно. В прошлом году такую же традиционную встречу выиграли эстонцы. Не хватает еще, чтобы они второй раз победили! Подряд!
Готов ли он, Кароза?
Да, если попросту, без кокетства — готов. И ждет с нетерпением. Его противником, конечно, будет Эйно Стучка. Они мерялись силами уже шесть раз. Три: три. И этот, седьмой, бой решит: кто же все-таки сильнее?
— Понимаешь, какое дело… — хмуро сказал тренер и опять замолчал.
Кароза ощутил тревогу. Чего это Король мнется? Как-то не похож он сегодня на себя.
— Знаешь, как нашего-то Косенкова угораздило? — спросил тренер.
Кароза кивнул. Да, это он еще вчера слышал: их тяжеловес Косенков в спарринге [8] как-то неудачно напоролся на перчатку противника. Рассек бровь.
Вот не повезло! И надо же — ведет спарринг без маски. Сколько раз предупреждали!
8
Тренировочный бой.
— А выставить вместо Косенкова некого, — хмуро продолжал тренер.
Да, это Кароза тоже знал. Тяжелый вес — самое слабое место их команды. Вообще-то с тяжеловесами у всех плохо. Попробуй найди парня, чтобы весил больше восьмидесяти одного килограмма. И был подвижен, стремителен, ловок!
Чаще всего, если и разыщешь молодца килограммов на девяносто или даже сто, то он неповоротлив, как башня. Такому на ринге — труба.
— Значит, получим "колесо"?! — пробормотал Король.
— Значит, — согласился Кароза.
Он не понимал, куда клонит тренер. Да, за Косенкова команде влепят "баранку". Это, конечно, сразу снизит шансы на победу. Но… Другого-то тяжеловеса нет! Нет — и точка. Матюшин? Не в счет: слаб. Рогулин? Тем более! О чем же толковать?!
Крутит что-то Король. Недаром его считают хитрецом и дипломатом.
— Твой вес какой? — спросил Король.
"Будто не знает".
— Семьдесят девять шестьсот.
— Вот, понимаешь, возникла у меня идейка… — Король замолчал, пристально глядя своими серыми выпуклыми глазами на Карозу.