Пусть умрут наши враги
Шрифт:
Словно почуяв неладное, Мор замолчал и вяло махнул рукой – мол, летите, разрешаю. Тотчас расправились прозрачные, сплошь в прожилках, крылья, из дыхательных отверстий вырвались брызги голубоватой слизи, и блестящие хитиновые тела проворно метнулись к облакам. Личный ментал-говорец повелителя Моса проводил их взглядом. Вот, считайте, и началась последняя война, которая раз и навсегда решит все споры между истинными людьми и полукровками.
Далее настал черед вербовщиков на самых быстрых и выносливых скакунах из княжеских конюшен. Все вербовщики – маленького роста, худые, чтобы скакуны меньше уставали, таская их на себе. Скакуны по грудь Далю, шесть тоненьких лапок с коготками на концах, сегментированные усы
Пока Мор распинался о священной войне, о долге каждого чистокровного встать в строй и зубами рвать котят, руками душить ястребков и забивать ногами проклятых жаб, скакуны недовольно скрежетали. Наездники – вербовщики! – окорачивали их, чтобы услышать князя. Но как только была дана команда выступать, и Мор наконец заткнулся, наездники дернули враз затихших скакунов за усы, направив прочь с площади. Даль проводил их взглядом.
Вербовщикам вменялось обскакать все поселения чистокровных и сообщить подданным Мора о мобилизации. Каждый мужчина, прошедший испытание, не моложе шестнадцати и не старше шестидесяти, должен был взять личное оружие, хотя бы серп или кухонный нож, и отправиться в ближайший пункт сбора народной дружины, чтобы оттуда организованно в составе своего подразделения выдвинуться к границе.
Только-только взошло солнце. Со скрипом отворились главные ворота Моса – не надо путать их с той жалкой калиткой, через которую в город проникают купцы и крестьяне. Вербовщики на скакунах быстро просочились в широкий зев главных ворот и умчались в разные стороны. Следом должно было выступить княжеское войско: легион менталов, ратники и батальоны механиков со всеми их угрожающе громоздкими штуковинами. Провожая мужчин на войну, кричали женщины. Плакали ничего не понимающие сонные дети. Старцы, которые по возрасту уже не годились для ратных дел, тайком смахивали слезу. Наряженные в лучшие свои платья девушки целовали на прощание суженых, ломая при этом строй и нарываясь на проклятья сержантов, недовольных нарушающими дисциплину нежностями…
Мор взял с собой на войну лучших своих женщин – и вовсе не для того, чтобы с ними разрабатывать планы сражений, но чтобы в перерыве между бездарно проигранными битвами предаваться пиршествам и блуду, ведь он, великий полководец, этого заслужил, да и просто ему так хочется.
Воины на альков Мора посматривали исподлобья, хмурясь и кривясь, но не рискуя открытым взглядом выразить недовольство. Никто и представить не мог, чтобы прежний князь столь нагло себя повел бы. Может, Мор прежнему князю вовсе не сын? Может, подкидыш какой? Уж больно далеко яблочко укатилось от яблоньки…
Альков располагался на большой колесной платформе, сконструированной так, чтобы князя и его приближенных – в том числе и Даля – не растрясло в пути. Платформа была обшита стальными листами для защиты от врагов. В листах прорезали бойницы, и один лист сейчас был открыт – князь желал с платформы лицезреть своих подданных и даровал им милость насладиться видом своего обожаемого правителя.
Мор поднялся из кресла. В руке его была глиняная бутылка. Он сорвал восковую пробку, поднес горлышко ко рту и хорошенько, чрезмерно даже, отхлебнул неразбавленной настойки спор Древа Жизни. Чрезмерно – потому что облился, зеленая жидкость потекла по подбородку и по черным одеждам на груди. Лицо Мора исказила судорога. Хорошо, хоть он не снял солнцеочки, не показал своему народу черных-пречерных глаз, одно лишь воспоминание о которых до сих пор пугало Даля.
Мор шагнул к краю платформы и остановился там, покачиваясь с пятки на носок.
Возможно, настойка придавала князю мужских сил (не испив ее, к любовным утехам он никогда не приступал, если верить рассказам его фавориток и жен), но насчет ее способности приумножать ум сомневались чуть ли не все в княжестве, а многие так еще и надеялись, что благодаря зелью правление Мора не продлится слишком уж долго.
После глотка-другого настойки князь развивал бурную деятельность и совершал безумные поступки. Вот и сейчас он зачем-то вытащил кнут из-за пояса ратника, поспешившего встать рядом с хозяином, чтобы подхватить его, если тот надумает свалиться с платформы.
– Мы, князь Мор, владыка Моса, приказываем нашему войску, нашему народу… – из-за воздействия настойки говорил князь негромко и невнятно, будто во рту у него был непрожеванный кусок, но все же его услышали, на площади враз стало тихо. – Мы приказываем тебе, наш народ… В бой! Уничтожим! Ублюдки! Враги! Избавим от них нашу землю! Уничтожим захватчиков!
Каким-то немыслимым для Даля образом Мор умудрился сказать то, что нашло отклик в сердцах воинов и провожающих. Толпа разразилась криками, мгновенно полюбив своего князя, которого только что ненавидела. Он надавил на ту мозоль, что раздражала всех многие годы, чуть ли не с рождения, будто почесал то самое зудящее место, до которого никак не дотянуться. Мору готовы были целовать ноги, мечтали носить его на руках!.. Альбинос-говорец с удивлением почувствовал, что и его проняло это всеобщее безумие. Да он же в полном восторге от Мора!.. Даль тайком ущипнул себя за руку, и сразу чуть отпустило.
Владыка Моса взмахнул кнутом. Стальной шарик на конце ремня со свистом рассек воздух – и народ прямо-таки взвыл от радости и счастья, народ жаждал уничтожить вражин по ту сторону границы.
Второй щелчок кнутом послужил сигналом – сотни горнов, труб и прочего железа, по случаю войны извлеченных из княжеских закромов, задрали начищенные до блеска рыла и издали такой жуткий рев, что даже видавшие виды воины чуть присели, а уж женщины и детишки так и вовсе попадали. Сотни палочек ударили по натянутой коже сотен барабанов.
Третий щелчок – и войско Моса сдвинулось с места.
…Полдня колонна протискивалась в отнюдь не узкий створ ворот. Когда все воины ушли, город опустел почти на половину.
Стравливая черный дым, паровые повозки тащили за собой пушки, баллисты и катапульты. Отдельно ползли по дороге повозки, запряженные зогами. Под пологами в них лежали снаряды огромной разрушительной силы, созданные по приказу Мора. Мор обожал мертвое оружие прошлого и сделал все, чтобы оно могло убивать в настоящем. Лучшие механики Разведанных Территорий были специально приглашены князем в Мос, где они воссоздали это оружие по старинным технологиям. Лучших из лучших воинов Мор вооружил древним огнестрельным оружием.
Менталы шли налегке, вообще без оружия, – ножи на поясах не в счет – они будут воевать своими дарами.
Но все же большинство воинов было облачено в доспехи из железного дерева. И вооружены они были живым оружием: ручными змеями, плюющими отравленной слюной, сапрофитами, стреляющими отравленными шипами, плодами-хлопками, которые, взрываясь, разбрасывают вокруг не только осколки, но и ядовитые споры, и копьями, которые на привале втыкают в землю и поливают водой, а в бою – кровью врагов. Многие вели на поводках волчарок, с которых перед боем снимут ошейники и которых тогда же оденут в деревянные доспехи. Кстати, челюсти зогов – ящеры нервничали, им не нравились шум и суета – были связаны веревками, чтобы они не покусали друг друга и чистокровных.