Пустая болтовня
Шрифт:
— А, точно.
— У многих людей в восьмом классе есть бойфренды?
Я надеялась, что она забудет, что спрашивала меня.
— Понятия не имею.
Я на самом деле совершенно не имею понятия.
— Цифры, — говорит она, склонив голову набок, и мне хочется рассказать ей, кто я и чем занимаюсь. Я бы не стала, конечно, она слишком молода. Хотя она и кажется более взрослой, чем я.
— Когда я училась в средней школе, ни у кого из моих подруг не было парней. А если и были, то это были друзья,
— Но это было очень, очень давно.
— Я не старая, чтобы ты знала. Мне всего тридцать один год.
— Это значит, что тебе было тринадцать лет восемнадцать лет назад. Восемнадцать лет. Это почти в два раза больше, чем я прожила на свете!
Я не знаю, что на это сказать. Такое ощущение, что это было не восемнадцать лет назад. А восемнадцать лет — это много или мало? Насколько другими сейчас стали дети? Насколько они отличаются от нас в их возрасте?
— Лучше иметь тысячу долларов или спасти случайную тысячу человек во Второй мировой войне? — внезапно спрашивает Пайпер.
Я вырываюсь из размышлений о том, как быстро летит время, и сосредотачиваюсь на ее новом, случайном вопросе.
— Люди. Одна тысяча человек стоит намного больше тысячи долларов.
— Но ты не можешь выбрать, какие именно это будут люди, так что ты могла бы спасти Гитлера и его друзей. Ты просто не знаешь, — говорит она, разведя руки в стороны и пожимая плечами.
— Оу, — говорю я и снова обдумываю этот вопрос.
— Я бы выбрала деньги, потому что ты можешь взять деньги и с их помощью помочь этим людям.
— Я не уверена, что тысячи баксов намного хватит.
— Но если бы Вторая Мировая война только закончилась, то это были бы большие деньги.
Мне ни за что не выиграть этот спор. Я улыбаюсь и говорю:
— Да, ты права. Если бы Вторая Мировая война только закончилась, я бы взяла деньги.
Пайпер выглядит удовлетворенной моим ответом. Может, потому что она заставила меня согласиться с ней.
Кто-то колотит в мою дверь. Дверного звонка было бы достаточно. Я смотрю на часы, сейчас половина восьмого.
— Это мой папа, — говорит Пайпер и вскакивает на ноги.
Мы с Пайпер добираемся до двери одновременно. Моя рука тянется к дверной ручке первой, но ее ладонь оказывается поверх моей, и она не убирает ее.
Мы открываем дверь, и мужчина, которого я видела раньше на заднем дворе, стоит на моем крыльце, нахмурив свое великолепное лицо.
У него такие же глубокие темные глаза, как у Пайпер. Подбородок у него волевой и покрыт щетиной. А еще я обращаю внимание на сильные руки.
Я улыбаюсь, протягиваю руку и говорю:
— Привет, я Эйвери, твоя новая соседка.
Он ворчит на меня и хватает Пайпер за руку. Мило. Она явно не от него получает свои социальные навыки.
— Было приятно провести
— В любое время, — говорю я, махая ей рукой.
Глава 3
НОКС
— О Боже, папа. Папа, она такая клевая. Ее зовут Эйвери, и она только что переехала сюда из Цинциннати.
— Ты не должна выходить из дома, когда я ухожу.
Я всегда как могу стараюсь быть рядом с Пайпер, я даже построил полностью функционирующий гараж в своем дворе и перевез сюда много своих инструментов, чтобы я мог работать из дома и быть здесь, когда она возвращается из школы. Но раз или два в неделю вечером мне приходится уходить из дома. Но Пайпер это не волнует. Она гораздо взрослее большинства взрослых, которых я знаю.
— Мне нужна была помощь с домашкой.
— Нет, это не так, не лги. — Школьная программа дается малышке на ура, и ее самая большая жалоба — это то, как там скучно.
— Лаааадно. Я хотела познакомиться с нашей новой соседкой. Кроме того, я написала тебе, где я. Ты такой антиосоциальный. Ты уже должен был пойти и познакомиться с ней, как и подобает соседям.
— Не указывай мне, что делать, — говорю я, но не могу сдержать улыбки. Если и есть на свете человек, который может заставить меня улыбнуться, то это Пайпер. Она — единственная, кто вызывает у меня улыбку. Это делает все, что я делаю для нее, стоящим того.
— О Боже, папа!..
— Перестань говорить «о Боже», — говорю я, открывая входную дверь.
Мы садимся в нашей гостиной, на джинсовом диване, который выбрала Пайпер. Дочка говорит и говорит, пересказывая все о своем вечере, но в этом нет ничего нового. Малышка говорит без умолку. Но сейчас есть одна вещь, которую я не могу выбросить из головы.
Моя новая соседка — это определенно та женщина с видео на YouTube, которую мой приятель Маркус показал мне сегодня вечером. Та, кто говорит о сексе и о том, как мужчина должен ублажать женщину.
Маркус сказал, что она самый известный человек, который когда-либо жил в городе.
Я никогда о ней не слышал.
Может быть, Маркусу и нужно искать в интернете советы по сексу, но я чертовски уверен в том, что мне это ни к чему.
Это объясняет, почему я раньше заметил веб-камеру, направленную на меня из окна ее верхнего этажа. Уж лучше бы она не планировала использовать меня в одном из своих видео.
— Папа? Папа! — кричит Пайпер, привлекая мое внимание.
— Да? — я снова начинаю ее слушать.
— Эйвери такая классная, мы обязательно должны пригласить ее на ужин.