Пустоцвет
Шрифт:
Что ж, Сомов сыграл свою роль, но попутно показал себя во всей красе, поэтому совесть его, Гурова, не гложет. Впрочем, она у него покладистая, лишнего себе не позволяет.
Через пять дней Леонид Иванович улетел в Израиль.
Время не шло — неслось семимильными прыжками.
Оглянуться не успел, два года, как ни бывало.
Дмитрий встал из-за стола, прошелся по кабинету, прислушиваясь к звукам из-за двери — опять Танечка, секретарша, дверь неплотно притворила. Позвать её, что ли? Так хочется расслабиться!
Правда, Гуров строго запретил заводить амуры
Последние пять лет Дмитрий работал на износ, испытывая чудовищные психологические перегрузки, он заслужил право нарушать правила. Не все, не всегда, но время от времени — почему бы и нет?
Как вспомнишь, через что пришлось пройти!
Сначала связь с дочерью Гурова, потом развод. Взбрык Маши и её новое замужество. Сумасшествие жены. Слава богу, отец, наконец-то, забрал Ксению из его дома, пристроил дочь в профильное учреждение. Врачи обещали крышу женщине подлатать, хоть бы, ничего у них не вышло!
В довершение всего — несчастье с родителями, гибель отца и предательство матери. Да, да, именно предательство! Он никак не ожидал от неё нож в спину, видимо, последствие аварии — мать наотрез отказалась менять завещание! Неслыханное дело, между прочим. До сих пор она ни разу ему в просьбах не отказывала, всегда была на его стороне.
И что ей не нравится? В тепле, в чистоте, сыта, присмотрена. Он устроил её в хороший пансионат, исправно платит, о ней заботятся. Что не так-то?
Родительскую квартиру хотел продать, чтоб вернуть, хоть какую-то часть из потраченного — мать в него электронной книжкой запустила. Между прочим, тоже сын купил, чтоб ей не скучно было. А как она думала? Откуда деньги берутся на лечение, палату, лекарства, операции? Почему он должен тратить свои деньги, если у матери есть квартира, которая ей, все равно, больше не нужна? Родительница сидит самостоятельно, руками, вон, как ловко орудует, между прочим, его стараниями поправилась, а то лежала бы бревном! Коляску купил ей, навороченную — может на улицу выезжать, воздухом дышать.
Не ценит.
Никто его не ценит!
Тесть опять улетел в Тель-Авив. Каждые полгода туда отправляется, здоровье латать. Он, конечно, сдал, но деловой хватки не растерял, и, по-прежнему, не даёт зятю всей воли.
Каким разочарованием было обнаружить, что Леонид Иванович ограничил его полномочия — генеральный директор не может единоличным решением оперировать средствами компании! Нет, не разочарованием — унижением. Чтобы перевести деньги, оплатить что-нибудь или купить, он обязан поставить в известность о планируемой транзакции Гурова и Щербакова.
В очередной раз Дмитрий получил напоминание, что он тут — никто. Вывеска. Ширма. Манекен.
Мечта о золотом парашюте помахала рукой.
Но не тот человек Дима, чтобы руки опускать — нашел он лазейки. Правда, пахли эти лазейки скамьей подсудимых, если всё откроется, но Дмитрий надеялся, что успеет подчистить концы и, обобрав Инстрэл, уйти в самостоятельное плаванье.
Еще когда был жив отец, Дмитрий создал аффилированную дилерскую компанию. «Карманное» предприятие, как говорится. В роли учредителей и руководителей фирмы он нарисовал пару
Рос и развивался новый бизнес за счет компании-«донора» — Инстрэл.
Все интересные клиенты шли «карманной компании». Дмитрий обеспечивал отсрочки платежей, следил, чтобы компании-паразиту предоставлялись максимальные скидки и наилучшие условия, первоочередные отгрузки, минимальные сроки исполнения заказов, а пару раз даже эксклюзивные права. Самое приятное было, что создание и развитие побочного бизнеса не требовало никаких вложений и затрат, всё шло на всём готовом, обделяя и потихоньку обдирая Инстрэл. И даже предусмотрительный Гуров ничего не смог обнаружить.
В принципе, он уже был готов «отпочковаться» и отправиться в самостоятельное плаванье, но существовала загвоздка в виде до сих пор живого тестя. Жить хотелось, особенно теперь, когда Дмитрий почти залатал все бреши.
Собственно, ему оставалось завершить многоходовку, призванную уничтожить Квадро, а потом можно будет подумать, что делать с Гуровым. Может быть, поговорить с ним сначала? Мол, не отпустишь ли, зачем я вам? Готов вернуть акции, с завещанием его родителей сами разбирайтесь, он отступится, не претендует. Разойдемся полюбовно?
Если Леонид Иванович согласится — его счастье. Если не согласиться — придется что-то придумывать. Сердце у тестя больное, он и так по краю ходит…
Но сначала надо додавить Квадро!
Машка, кстати, так там и работает, более того, каким-то образом умудрилась за два года, учитывая, что она родила, получить должность старшего менеджера.
Доходят слухи, что её в компании весьма ценят.
С того памятного разговора на парковке, Дмитрий старался с бывшей женой нигде не пересекаться. Ненавязчиво присматривал — что у нее, но не вникал, так, поверхностно. Тем более, она жить переехала в коттеджный поселок, туда просто так не проникнешь, через забор не заглянешь. Может, и к лучшему — ему меньше соблазна.
Любовницы были, да. Почему были? И есть. Но не то, не такие, суррогат. И это тоже увеличивало счет к Корневу.
Вот, завершит с Квадро, возьмется за строителя всерьёз. Он специально отошел, не стал даже, как ранее планировал, нанимать крепких ребят, чтобы проучили прораба. Пусть мужик думает, что у него получилось Сомова испугать! Месть подают холодной!
Два года — вполне достаточный срок, чтобы все расслабились и забыли, как обидели Дмитрия, а он за это время подготовился.
Нет, расслабиться, всё-таки, надо!
— Татьяна Павловна, — нажал он на кнопку связи. — Вы мне нужны. Отпустите всех, кто ждет, перенесите на завтра, и захватите кофе.
Секретарша впорхнула через десять минут, показательно плотно прикрыла дверь и, с придыханием, заявила:
— Ваш кофе, Дмитрий Николаевич! Дверь в приёмную я заперла…
А через два дня грянул гром.
Нет, такого Дмитрий не планировал и не ожидал. Он предусмотрел всё, подкупил, договорился, пролез, украл — ничего непредвиденного случиться не должно было!