Пустоцвет
Шрифт:
И пока любимые мужики всех возрастов занимались своими важными делами, женщины в это время мыли — разумеется, по-доброму — косточки половинкам, стряпали что-нибудь вкусное, отправив повара отдыхать, и делились забавными случаями из жизни детей. И не только из жизни Данилы, Саши и Сережи! Надежда Львовна и мама вспоминали, что Маша с Гошей и Юрой тоже росли непоседами.
Малыш снова мягко перевернулся и толкнулся, напоминая о себе, и Маша машинально погладила живот.
Да, подумать только — третий! Десять лет назад
Когда они ждали второго, Егор запретил узистке рассказывать, ребенок какого пола растет у Маши в животе.
— Родится — увидим! — категорично заявил он.
Рожали они опять вместе, и Гоша был первым, кто взял сынишку на руки.
— Мальчик! — радостно известила акушерка, поднимая кричащего малыша повыше.
— Спасибо, родная! — Егор поцеловал жену, промокнул ей влажный лоб. — Ты у меня такая умница!
— Опять не Поля, — вздохнула Мария, когда ее разместили в палате, и они остались одни. — В третий раз, точно, будет девочка!
— Маша, какой третий раз? Я от первых родов четыре года отходил, прежде чем ты смогла меня на второго уговорить, а тут у тебя еще разрывы получились, — возмутился Егор. — Нет, остановимся на двух! Нам мама здоровая нужна. И папа — без ранних седин. Третий раз этот кошмар я не вынесу.
— Будешь ждать вестей, как все папы — внизу, у окон роддома, — предложила Маша. — Ты же дочку хотел, а разрывы заживут, ничего страшного.
— Даже не надейся, что я тебя оставлю, если тебе больно и плохо. Двоих нам вполне достаточно! А дочка, что ж, подожду внучку! Лучше давай решать, как назовем сына?
— Сережка. Старший — в честь твоего папы, младший — в честь моего. Если ты не против, конечно.
— Сам хотел предложить это имя. Мне нравится!
Прошло три года, они отмечали очередную годовщину венчания, и Егор немного увлекся. Вернее, они оба увлеклись, и совсем забыли о контрацепции. Забыли раза два. Или три.
Маша подсчитала дни — вроде бы, не должно ничего получиться, безопасное время.
— Авось, пронесет! — решили они с мужем.
Не пронесло.
— Ждем Авоську, — смеялся Георгий. — Как же я так оплошал, а? Нет, ребёнку я рад, но волнуюсь, как ты перенесешь.
И правда, беременность была не самая лёгкая. Сначала Машу мучил токсикоз, желудок ничего не принимал, кроме ванильных сухариков и зеленого чая.
За две недели такой диеты, Мария похудела так, что одни глаза остались, муж чуть с ума не сошел. Но, к счастью, организм смирился, и вернул способность усваивать пищу.
Потом у Маши начало прыгать давление, это встревожило врача, про Гошу и говорить нечего.
Муж ругал себя, что недосмотрел, допустил, подверг жизнь жены опасности. И за компанию с Машей перешел на бессолевую диету, мужественно жуя пресные овощи и мясо.
Живот рос не по дням, а по часам.
— Точно, не двойня? — переживал Георгий.
— Один ребенок, но крупный, — объяснял врач. — Не переживайте, малыш в полном порядке.
Малыш был в порядке, а у Маши по утрам начали отекать ноги.
— Там девочка, — авторитетно заявляла мама. — Ходишь на этот раз иначе, не так, как с мальчишками было.
— И живот округлый, — поддерживала Надежда Львовна. — Вспомните, когда Маша с Сашей и Сережей ходила, живот остренький такой был. И у Кати, кстати, тоже, родился Данила. У нас будет девочка!
— Ох, хотелось бы! — вздыхала Мария. — Так хочется бантиков, платьиц, а то кругом гвоздики, разобранные на составные игрушки и вечнозеленые коленки.
— Некоторые девочки похлеще мальчиков бывают, — возражала Надежда Львовна. — Вот была у меня одна ученица…
Егор и на этот раз не желал заранее узнавать пол ребенка, поэтому приданое малышу покупали нейтральных цветов, избегая, как голубого, так и розового.
С первого этажа донеслись детские голоса — дети нагулялись, надо идти встречать — Мария встала и, придерживая живот рукой, отправилась на первый этаж.
Кстати, завтра восьмое марта, что-то ей приготовит Егор? Он каждый раз удивляет, и еще ни разу не повторился.
Зима в этом году никак не хотела сдавать права, уже начало марта, а снега — будто середина января! Ринат по два-три раза в неделю заводил снегоуборщик, расчищая дорожки и площадки перед гаражом и за домом, где любили играть дети. А тропинку к шалашу мальчишки очищали от снега сами, лопатами. Больше, конечно, толклись, чем чистили, но очень старались.
Егор вышел из машины, достал с заднего сиденья корзины с цветами — жене, тёще, учительнице. Выбирал долго, тщательно — хотелось порадовать женщин — такой день!
Кроме роскошных цветочных корзин, у него для каждой приготовлены особые подарки, но это позже. А сначала, по традиции, с самого раннего утра — цветы! Улыбаясь, заранее предвкушая, как обрадуется Маша, он кивнул Ринату, уже вышедшему на борьбу с очередным снегопадом, толкнул дверь в холл. И ахнул, увидев бледную, с закушенной губой жену.
— Что?
— Началось… Кажется…
Блин, отлучился на два часа!
Спешно вызванная тёща примчалась через десять минут, и уже Нина Михайловна подняла на уши Надежду Львовну.
— Не шумите, мальчишек разбудите! — просила Маша. — Егор, что ты так паникуешь, не в первый же раз!
— В том-то и дело, что не в первый, — буркнул муж. — В первый раз я даже не догадывался, какой это кошмар, а теперь точно знаю!
— Ну, с богом! За Полечкой! — напутствовала мама.
Женщины оставались с детьми, дед, по традиции, сел за руль, Георгий поддерживал Машу и нёс сумку с её вещами.
— Ты как?
— Знаешь, мне кажется, уже вот-вот. Третьи роды, все значительно скорее, чем в первый раз.