Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— Хорошо сказано, — кивнула Рейвен, пытаясь уместить все в свою голову. Если бабочки, как сказала Энтри, действительно посланники богов, указывающие верный путь, то не могло ли оказаться так, что это был знак ей, говоривший, что больше не следует сомневаться в правильности своего решения. Она пожертвовала уже слишком многим, чтобы просто так все бросить, а потом… Рейвен вдруг усмехнулась, а потом и вовсе рассмеялась, немало удивив и даже испугав свою собеседницу, дернувшуюся от неожиданности и подсознательно потянувшуюся к ножу.
А Рейвен только сейчас поняла, что никакого другого пути у нее вообще не осталось,
— С тобой есть порядок? — поинтересовалась Энтри, когда Рейвен отсмеялась и немного пришла в себя. — Ты выглядеть странно.
— Все хорошо, — кивнула девушка, — просто сейчас я окончательно поняла, что правильно, а что нет. Может быть, сейчас даже поняла, что у меня даже семья появилась… хотя это очень странно…
Рейвен привыкла всегда быть одна, не доверять никому больше, чем это положено рабочими отношениями, но Волчок с самого начала ворвалась в ее жизнь, пробилась к ней, подошла слишком близко, да так и осталась. Можно ли было ее в таком случае назвать семьей? Слишком важное слово, чтобы так просто к нему относиться, но только от одного его звука на душе становилось немного теплее. Не было этого вечно давящего чувства одиночества, пропадавшего сразу, как только в первый раз прозвучало это слово.
— Тогда тебе есть повезло, — кивнула Энтри. — Семья есть важно в наш мир. Все остальное не есть так важно, как важно есть семья.
Рейвен молча кивнула. Ту старую семью, от которой она сбежала, вычеркнула, стерла из воспоминаний, она не воспринимала так близко, и с таким теплом, как сейчас думала о своей напарнице. Наверное, весь этот безумный мир строится на подобных парадоксах, когда столь важные вещи можно найти в местах, где их просто не бывает, по определению.
Отдых прошел на удивление спокойно, Рейвен не стала будить наемницу, задремавшую сразу же, как только они добрались до норы, у нее вообще была уникальная способность спать в любых условиях. Сказывался опыт дальних переходов, когда сон являлся важнейшей частью отдыха, а бесполезные попытки заснуть, ворочаясь с боку на бок, только еще больше изматывали организм. Энтри сменила ее, едва не силком заставив поспать хотя бы пару часов, дав организму расслабиться. Сон был пустым, черным, но на удивление спокойным, и впервые, проснувшись, Рейвен никак не могла вспомнить, что именно ей снилось, но воспоминания прошлого ее точно не тревожили.
Наверное, сны были одним из самых важных показателей того, чем являлся этот мир, расположенный под вечно черным небом без светила, способного согреть эти пепельные мертвые земли. Людям, которые жили здесь, сны не снились. Не было никаких ночных фантазий, тревоживших человеческую душу, когда сознание засыпало, только обрывки старых воспоминаний, порой возвращавшихся и бывших удивительно яркими, словно человек переживал их снова. А может, превратившиеся в образы сильные эмоции, заново рвущие душу так, что сон заканчивался испуганными криками и пробуждением в холодном
Такие вопросы относились к совершенно иным материям, чем те, что беспокоили Рейвен, и касались обсуждений в совершенно иных кругах. Однако сейчас почему-то девушка об этом задумалась, проснувшись и вспоминая видение, что ее посетило. Сомнения исчезли вместе с видением, и она твердо знала, как следует поступить дальше. Волчок была права в том, что необходимо хотя бы попытаться выполнить контракт и помочь Энтри, но она была уверена, что не позволит использовать эту информацию снова. Подобное знание слишком опасно, а попытки его использовать могут привести к катастрофам гораздо более страшным, чем случившаяся здесь.
— Кажется, меня разбудить забыли? — Волчок проснулась сама, сразу схватившись за оружие, но секунду спустя сообразив, где она, спокойно поднялась и потянулась, разгоняя кровь в застоявшихся мышцах. — Ну и ладно, сами виноваты. Как наши дела?
— Все спокойно, — ответила ее напарница. — За нами никого, можно двигаться дальше.
— Надо идти шесть раз еще столько, чтобы дойти до лагеря, — ответила Энтри. — Следующий отдых будет, когда два раза пройдем столько же. Больше нельзя так медлить. Племя не преследовать нас, но старейшины знать, куда мы идем. Я считать, что старейшины думать, Тень убить нас и без их помощь.
— Значит, придется их разочаровать, — бодрым тоном заявила Волчок, подбирая свою винтовку и отряхиваясь. — Дальнейший маршрут уже проложен? Кстати, если считать по моим картам, то дорога не должна занимать столько времени.
— Твои карты не есть точный, — покачала головой Энтри. — Твои карты показывать только место, но не показывать, что на этом месте есть. Пойдешь так и умрешь уже через немного время. Мы идти по те карта, что есть здесь, — с этими словами она постучала себя одним пальцем по виску.
Болота оправдывали звание гиблого места, опасности и смертельные угрозы как природного, так и человеческого происхождения здесь были вполне обыденной вещью, и если к тем аномалиям, что готовила сама сущность топей, еще можно было подготовиться, то любое появление человека здесь чаще всего оказывалось хорошо спланированной ловушкой. В подобных местах вполне можно было встретить разбойников и бандитов всевозможных мастей, от разорившихся или отбившихся от своих искателей до хорошо организованных групп налетчиков, державших в страхе караванные пути.
Столкновение с одной из таких и произошло примерно через шесть часов после того, как они снова двинулись в путь. Охотничья тропа мутантов проходила по развалинам старого городского комплекса, успевшего основательно обрушиться от действия времени и кислот, так что над топями выступали только покрытые оксидами ржавые остовы каркасных структур, облепленные кусками межэтажных перекрытий. Путь шел через бессмысленные нагромождения обломков и битых кусков керамита или ему подобного материала, покрытых таким количеством кислотных отложений, что не разглядеть ни начальную форму, ни материал.