Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— А нам что делать? — тихо поинтересовалась Рейвен у сидевшей рядом наемницы, тоже о чем-то крепко задумавшейся, — Мы собирались там сойти…
— Я помню, — прошипела Волчок, — как и то, что группа, отправленная до нас, просто куда-то пропала. И знаешь, я теперь начинаю понимать, почему…
— Считаешь… — до Рейвен тоже неожиданно дошла мысль, что все эти события на самом деле могут быть связаны, — неужели…
— Просто заткнись! — попросила у нее Волчок с самым хмурым выражением лица. — Я и так не знаю, что делать… Мы можем пойти в обход…
— Пешком? По Болотам? — Рейвен буквально зашипела на нее. — Ты сама видела, что там происходит!
— Опять предлагаешь развернуться? — так же зло зашипела Волчок. — Сколько раз я уже тебе говорила, что это просто невозможно? Корпорация с нас потом кожу заживо снимет, понимаешь?
— А так нас прямо тут сожрут… — попыталась ее образумить Рейвен, — это чистое безумие туда теперь соваться!
— Разговорчики! — заметив их спор, повысил голос Сержант, — Милые дамы, если вам есть, что рассказать, можете поделиться со всеми остальными… стоп, — теперь он и сам вспомнил причину, почему их вообще взяли на борт. — Вы же там собирались сходить… Еще не передумали?
— Нет, — буркнула Волчок, — пока что все остается по-прежнему, контракт есть контракт, тут даже споров никаких не может быть.
— Сумасшедшие, — произнес кто-то, а кто-то даже присвистнул, — то ли дуры, то ли смелые слишком…
— Не сказал бы, что это хорошая идея, но и отговаривать не стану, — заметил Сержант, тяжело вздохнув, — однако, если так и не будет получено никаких данных о шестом лагере, то мы пройдем мимо на максимально допустимом расстоянии. Я не буду рисковать конвоем из-за двух человек.
— Надо отправить в лагерь разведгруппу, — сказал кто-то из охранников, — все равно, что там случилось, но оставлять без внимания такое событие нельзя. Нужны хоть какие-то сведения о том, что там произошло. И потом организовать полноценную спасательную экспедицию в лагерь. Что бы там ни было на записях, но оно может распространиться и дальше…
— Нас это не касается, — отмахнулся Сержант, — пусть этим занимается контролирующая лагерь корпорация. Меня волнует только то, как безопасно провести конвой через Болота.
— Это всех Болот касается, — не согласился охранник, — в том числе и таких караванщиков, как мы с вами. Если ничего не предпринять прямо сейчас, то маршрут можно смело закрывать, а с ним потом закрывать и все Болота вообще. Нельзя просто так делать вид, будто ничего не было…
— И кто отправится в составе разведгруппы? Ты сам? — поинтересовался у него Сержант. Именно этим и отличались внутренние отношения внутри сводных наемных групп. Практически не существовало системы званий и внутриуставных отношений, она применялась только во время боевых действий, когда все решали только быстро и вовремя отданные приказания. Все остальное время в группе царила непонятная демократия, где многие весьма важные вопросы могли решаться чуть ли не общими собраниями, где каждый имел право на свое мнение.
— Отправлюсь, — ответил наемник, подняв руку, — я хочу знать, что за Бездна там открылась, и что с ней можно сделать. Мне нужно еще пять человек, не больше. Все остальные могут остаться с конвоем и спокойно ждать нашего возвращения.
— Мы с вами, — подняла руку Волчок, — проверим лагерь, после этого сматываемся оттуда как можно быстрее. Своим путем…
— Уже три человека, — удивленно протянул Сержант, пока Рейвен пыталась решить, стоит ли ей возмущаться вслух, что напарница за нее уже все решила, или же подождать, пока останутся одни. Офицер, остановив своего помощника, все пытавшегося ему что-то сказать, только поинтересовался: — Еще желающие
Ему ответили молчаливыми кивками, соглашаясь с подобными ограничениями. Если наемники еще были в большинстве своем опытными бойцами с военным прошлым, способными контролировать свои эмоции, то гражданская часть каравана, состоявшая из водителей, техников и обслуживающего персонала, была не столь закаленной, и за их отношение к подобной ситуации ручаться было гораздо сложнее. Они вполне могли и взбунтоваться, отказавшись двигаться дальше навстречу подобной опасности.
Покидали командирскую машину все по отдельности, расходясь по своим постам, и нельзя было сказать, что Рейвен довольна результатами. На службе ей приходилось мыслить рационально, оценивать риски и возможности, от которых зависели не только жизни других людей, но и ее собственная, поэтому она никогда не решалась на слишком рискованные операции, прекрасно понимая свои обязанности и ответственность. И оттого еще непонятнее была ситуация с Волчком, так вцепившейся в этот контракт, не желая его отпускать ни под каким предлогом.
— Что, все еще дуешься? — поинтересовалась у нее наемница, подходя сзади. Через динамики боевого шлема голос звучал сухо и гулко, почти съедая все эмоции. — Ты же должна понимать, зачем я все это делаю…
— Мы лезем в петлю, а ты даже не желаешь оглядываться, — напомнила Рейвен. — Я, конечно, за все тебе благодарна, но просто не могу вот так лезть на рожон просто, чтобы убиться… Ты же сама видела запись? У тех людей не было ни единого шанса. Ты тоже так хочешь?
— Да ладно тебе, — Волчок старалась выглядеть равнодушной. — Слушай, на Болотах постоянно гибнут люди. И смертями порой куда более жуткими. И ты наверняка знала об этом, когда соглашалась. Однако согласилась ведь? Так чем эта новая опасность отличается ото всех остальных? Просто еще одна проблема на пути. Разберемся с ней, и все будет отлично.
— Ты уверена, что будет все отлично? — поинтересовалась Рейвен, запрыгивая на подножку их бронемашины. — Волчок, мне всегда говорили, что риски необходимо оценивать. И то, что ты сейчас предлагаешь, не стоит никаких денег…
— Денег не стоит, — покачала головой наемница, соглашаясь, — а вот свободы стоит. Если я… если мы выполним этот контракт, то сможем отправиться куда захотим! Подальше от всех этих проклятых болот и бедных пригородов, где все время надо бороться даже за банальный воздушный фильтр… Меня уже достал по самые гланды этот проклятый мир, я хочу увидеть хоть что-то еще, кроме грязи и болот. Понимаешь?
— Понимаю, — странно было слышать вот такое неожиданное откровение, просто сидя рядом с ней на подножке медленно движущейся через топь бронемашины. — В этом я тебя могу понять…
— Мутанта лысого ты понимаешь, — вдруг как-то громко и надрывно бросила Волчок. — Ты же городская. Ты жила за стенами, у тебя была нормальная крыша над головой, и ты не рылась в отбросах, чтобы не помереть с голода. Ты просто жалеешь о том, что потеряла, оказавшись здесь… А я… Я хочу хотя бы краешком глаза посмотреть на то, как можно жить, а не бороться за выживание. Вот в чем между нами главная разница…