Пустой стул

Дивер Джеффри

— В нашем деле невозможно подумать обо всем, — успокоил его Райм. — Но все же взгляните на список. Вам здесь что-нибудь знакомо?

Дэветт внимательно изучил перечень улик.

Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:

Коричневая краска на штанах.

Растение росянка. Глина.

Торфяной мох.

Фруктовый сок.

Бумажные волокна.

Наживка для лова рыбы.

Сахар.

Камфен.

Спирт.

Керосин.

Дрожжи.

Не отрывая взгляда от доски, он рассеянно произнес:

— Головоломка какая-то.

— Такая у меня работа, —

сказал Райм.

— Насколько смелые предположения могу я строить?

— Какие угодно.

— Ну, хорошо, — сказал Дэветт. — Каролинский омут.

— Что это? — оживился Райм. — Лошадь? [6]

Дэветт пристально посмотрел на него, убеждаясь, что он не шутит.

— Нет, это геологическая структура, часто встречающаяся на Восточном побережье. В основном в Каролине, Северной и Южной.

Это овальные углубления, заполненные пресной водой. Площадь от полакра до пары сотен акров. Глубина — три-четыре фута. Дно глинистое, поросшее торфяным мхом. Все как в вашем списке.

6

В английском языке слово «bay» имеет много значений, среди которых «гнедая» (о лошади), лавровое дерево, омут.

— Но ведь глина и мох в наших краях очень распространены, — возразил Бен.

— Верно, — согласился Дэветт. — И если бы вы обнаружили только эти две вещи, я бы не имел понятия, откуда они. Но вы нашли кое-что еще. Видите ли, одно из самых любопытных свойств Каролинских омутов состоит в том, что вокруг них растут в огромных количествах хищные растения, питающиеся насекомыми. На берегах можно встретить сотни венериных мухоловок, росянок и дионей — вероятно, потому, что вода притягивает насекомых. Раз вы нашли росянку рядом с торфяным мхом и глиной, не может быть сомнения, что мальчишка бывал рядом с каролинским омутом.

— Отлично, — сказал Райм. Взглянув на карту, он спросил: — А откуда пошло слово «омут»? Заводь?

— Нет, все дело в лавровых деревьях. Они растут по берегам. Относительно омутов существует много легенд. Первопоселенцы считали, что их вырыли морские чудовища или ведьмы. Многие годы бытовала метеоритная теория. Но в действительности это естественные полости, созданные ветром и водой.

— Можно их привязать к какой-то определенной местности? — спросил Райм, надеясь как-то сузить район поисков.

— В некотором смысле. — Встав, Дэветт подошел к карте и обвел пальцем большую область к западу от Таннерс-Корнера. Квадраты с Б-2 и Д-2 до Е-13 и Б-12. — В основном они сосредоточены здесь, до того как начинаются холмы.

Райм не мог скрыть своего огорчения. Дэветт очертил не меньше семидесяти или восьмидесяти квадратных миль.

Бизнесмен заметил его реакцию.

— Жаль, что не могу сказать точнее.

— Нет-нет, огромное спасибо. Вы очень помогли. Просто нам надо осмыслить другие улики.

— Сахар, фруктовый сок, керосин... — вслух прочел Дэветт и мрачно покачал головой. — У вас очень непростая работа, мистер Райм.

— Бывают трудные дела, —

объяснил криминалист. — Когда улик нет, можно строить любые догадки. Когда их много, ответ получить достаточно просто. Но вот когда их мало, как сейчас... — Он умолк.

— Мы связаны фактами по рукам и ногам, — пробормотал Бен.

— Именно так, Бен, — повернул голову к нему Райм. — Именно так.

— Мне пора возвращаться домой, —сказал Дэветт. — Мои уже заждались. — Он написал на визитной карточке номер телефона. — Звоните в любое время.

Поблагодарив его, Райм снова повернулся к грифельной доске.

Связаны фактами по рукам и ногам...

* * *

Рич Калбо отсосал кровь из глубокой царапины, оставленной сучком, и зло сплюнул на дерево.

Дружкам потребовалось не меньше двадцати минут, чтобы продраться через густой кустарник к заднему крыльцу летнего домика, чтобы не заметила рыжая стерва, засевшая наверху со снайперской винтовкой. Даже Гаррис Томел, неизменно выглядевший так, словно только что собрался на званый ужин, был весь в пыли и крови.

Перерожденный Шон О'Сариан, притихший и задумчивый, в трезвом рассудке,остался ждать на тропинке, затаившись в кустах с черным армейским автоматом в руках, словно пехотинец под Кхе-Саном, готовый остановить продвижение Люси и других вьетконговцев — если те появятся на тропе, ведущей к дому — несколькими выстрелами над головами.

— Готов? — шепотом спросил Калбо у Томела, молча кивнувшего ему в ответ.

Нажав на ручку, Калбо толкнул дверь внутрь, держа винтовку наготове. Томел последовал за ним. Приятели двигались осторожно как кошки, прекрасно сознавая, что где-то в доме их ждет рыжеволосая из Нью-Йорка со снайперской винтовкой, с которой она, несомненно, умеет обращаться.

— Ты что-нибудь слышишь? — прошептал Калбо.

— Только музыку.

Прислушавшись, Калбо разобрал приглушенные звуки мелодичного рока — сам он, ненавидевший стиль «кантри», слушал только такую музыку. Друзья медленно пробирались по тускло освещенному коридору, сжимая в руках оружие на боевом взводе. В конце коридора они остановились. Дальше была кухня, где Калбо увидел кого-то в прицел снайперской винтовки — наверное, мальчишку.

— Не думаю, что нас услышали, — тихо произнес Томел.

И действительно, здесь музыка звучала довольно громко.

— Заходим вместе. Стреляй по ногам. Мальчишку ни в коем случае нельзя убивать — он должен сказать нам, где Мери-Бет.

— А как быть с женщиной?

Калбо задумался.

— А что, и она пригодится нам живой, а? Для чего, ты догадался.

Томел кивнул.

— Раз, два... три.

Ворвавшись на кухню, приятели едва не разрядили оружие в диктора, читавшего сводку погоды с экрана большого телевизора. Пригнувшись, они обернулись, ища, где же мальчишка и рыжая. Тех нигде не было. Калбо снова взглянул на телевизор и вдруг сообразил, что его здесь не должно быть. Кто-то прикатил тумбочку с телевизором из гостиной и поставил ее рядом с плитой экраном к окнам.