Пустой
Шрифт:
Но увлекаться дурными фантазиями не стоило. Тем более бегун может попросту упасть на спину, где придётся вновь бороться. А у меня еще от его собрата остались несколько содранных до мяса ран. Правда, местные подобные повреждения считают сущими пустяками. Но я, пожалуй, не стану преумножать уже имеющиеся “царапины”.
Улучив момент, когда одержимый прыгал чуть менее активно, я примерился и вогнал Антошкину деревяшку в затылочный нарост. После этого пришлось не слишком грациозно спрыгнуть на истоптанную копытами почву. При приземлении удержаться на ногах не удалось, завалился на бок. Но измазаться грязью, в которой наверняка присутствовали отходы жизнедеятельности побывавших в загоне животных, уже не боялся.
Не торопясь поднялся, присел на одну из жердей, безразлично глядя на труп одержимого. После всего произошедшего навалилась усталость и апатия. Сейчас бы живца попить. Но бурдючок, выделенный мне для поправки здоровья, так и остался на заменяющем столик ящике, в уютном помещении сеновала. Я же на тот момент ещё не знал, что это настолько важная и полезная штука в местных реалиях. Придётся клянчить у кого-нибудь из воинов.
Но как возвращаться обратно в лагерь, признаваясь, что не уберег мальчишку?! Как смотреть в глаза местным, для кого этот ребёнок был частью их маленькой общины?! Как оправдываться перед крестным, что недоглядел за мальчонкой?! И что ответить его матери, когда она начнет спрашивать, где её маленький сынишка?!
— Тятенька Пустой, вы ево узе убии?
От раздавшегося сверху знакомого голоска я подскочил, словно ужаленный, чуть вновь не растянувшись в грязи. Подняв глаза на крышу сарая, увидел осторожно выглядывающую чумазую мордашку. На мгновение даже потерял дар речи или просто не знал, что сказать.
— Так узе мозна сьезать? А то я баюся, какта высяко!
— Да слезай, Антошка, конечно слезай! — я бросился к краю крыши, протягивая руки навстречу мальцу. — Прыгай, я тебя поймаю!
— Тойка хаясо яви, я баюся!
— Прыгай, ловлю!
Крохотные босые пятки, торчащие из грязноватых штанишек свесились с края крыши, мальчонка оперся руками, оттолкнулся и, негромко пискнул, когда я подхватил его на руки. Но отпускать не торопился, от переполнявших меня чувств, обнял мальчугана, прижимая к себе маленькое худенькое тельце. На глаза вновь навернулись слезы, но я их не замечал, да и вообще на какое-то время перестал замечать что-либо. Радость от встречи с малышом, которого я уже и не думал увидеть в живых, наполнила меня каким-то светлым, теплым чувством. Примерно такими были ощущения, которые испытывал при встрече с бросившейся обниматься Настасьей. Правда, в этот раз они были слабее, да и я не пытался слишком в них вникать. Просто обнимал мальца и радовался случившемуся чуду.
— Тятенька Пустой, ты миня пьясти, сто убизай ат тибя! Я пьесто к мамоцке хотей оцень! Пьясти, не стану бойси убизать! — малец, после догонялок с одержимыми, видимо натерпелся страху. Обнимая меня ручонками за шею, извинялся, а сам всхлипывал.
— Ничего, главное, что я нашёл тебя! Подумаешь, побегали немножко. — я и впрямь больше не сердился на мальчонку. Хотя, когда он обманом удрал от меня, готов был прибить сорванца. — Ты как на крышу то забрался?
— Так вон есница езит, я па ней заез на кьису, а есницу стайкнуй, стоб тизимый ни заез. Тизимые зи дуяцки, ани есницу не смозут сами паставить! — он указал пальчиком на валяющуюся возле сарая, деревянную приставную лестницу. Получается, по счастливой случайности, она была приставлена к крыше высокого сарая. Мальчонка, спасающийся от преследующей его твари, не растерялся, сообразил забраться наверх и столкнуть лестницу, чтобы одержимый не смог последовать за ним. Да уж, сообразительный малый!
— Молодец! Все сделал правильно! — я потрепал мальчишку по голове.
Теперь понятно, почему бегун пытался забраться на крышу этого сарая, а я даже не подумал о том, что наверху может прятаться мальчишка. Настолько убедил себя, что в случившейся ситуации пятилетний ребёнок не имел шансов выжить. Да и шёл, предварительно накачавшись под завязку яростью и жаждой мести.
А ещё прикинув высоту сарая, и физические способности бегуна, я отметил для себя, что брошенное мною копье тоже сыграло немалую роль, добавляя мальцу шансов на спасение. Расстояние от начала переулка, до этого места не слишком велико. И поворотов, где одержимый мог потерять мальчугана или хотя бы отстать на время, практически нет. Торчащее из спины двухметровое древко здорово осложнило жизнь твари. Это дало мальчугану дополнительное время, чтобы забраться на крышу, а также не позволило бегуну забраться наверх. Не будь он замедлен копьем, всё могло сложится иначе.
— Ну что, давай собираться обратно, только ты уж не убегай больше! — я донес мальчишку до изгороди и опустил уже по другую её сторону, а сам вернулся к трупу одержимого.
— Не стану, тятенька Пустой, не стану! Вы там не смотьеи у нево, есть винагьядины? — спросил он, указывая пальцем на затылок твари. Надо же, такой маленький, а уже знает кто такие одержимые и что в них можно найти полезного! Хотя, удивляться нечему, в условиях, когда жизнь зависит от невзрачных зеленоватых шариков. А знание повадок местных чудовищ может помочь избежать гибели, такие знания прививают с пелёнок.
— Нет, не смотрел ещё. — я опустился на корточки возле туши и, первым делом взялся за копье, засевшее в боку. Взялся за оставшийся обломок, пошатал из стороны в сторону, затем резко дернул и сел на пятую точку с легко выскользнувшим из раны наконечником. Оказывается, оно не сильно и засело в ране, будь тварь посообразительнее, могла и сама от него избавиться.
После того, как обтер наконечник об остатки одежды, висящие на одержимом грязными тряпками, взялся за затылочный нарост. Сначала вытащил из него Антошкину деревяшку и, как следует обтерев, бросил мальчугану.
— Держи, ты своё оружие потерял, а оно меня выручило, двух одержимых им убил!
— Не атманываите? — глаза у мальчонки от сообщенной новости раскрылись на всю возможную ширину, рот, кстати, тоже.
— Не обманываю, тебе, как владельцу оружия, полагается добыча! — потрошил затылочный нарост я впервые, но ничего сложного в этом не было. От брезгливости почти избавился, что не удивительно, после прямого контакта с одержимыми. Тем более, в сравнении с наростом, который вскрывал бородокосый у кусача, этот был вдвое меньше. К тому же, кусачовский был сверху прикрыт этаким перевернутым вниз “балкончиком” из твердой кости, а у бегуна он был почти без защиты. Нож остался у тела твари, накинувшейся на меня сзади, поэтому пришлось вскрывать нарост наконечником копья. Это было неудобно, но особых проблем не составило. Наградой была извлеченная на свет виноградина. Да уж, после того как из кусача бородокосый достал целую кучу виноградин, да ещё и горох в придачу, полученное из бегуна казалось мелкой каплей.
Но Антошка считал иначе, на извлеченную из нароста виноградину он смотрел как на чудо. Может, впервые видит, как этот процесс проходит?! Вряд-ли местные станут показывать такое малышам, несмотря на важность подобной процедуры.
— Держи, твоя добыча! — я протянул ошалевшему мальцу виноградину. Тот смотрел то на неё, то на любимую деревяшку, после убиения ею двух одержимых, наверняка казавшуюся ребёнку волшебным мечом экскалибуром.
— Кстати, я тебя нашел, значит, теперь ты меня ищешь, а я прячусь! Закрывай глаза и начинай считать! — я подмигнул мальцу и в шутку сделал вид, будто оглядываюсь в поисках места, где можно было бы спрятаться.