Пустой
Шрифт:
— Тятенька Пустой, это упий бий, упий!!! Ти ставай, ставай, ну циво ни стаесь сусем?! — видимо, мальчугану наскучило мое бездействие, он тянул меня в сторону туши ужасной твари, хотел посмотреть вместе её со мной, а я на все это никак не реагировал. Оставив в покое мой рукав, он исчез из поля зрения. Ну и хорошо, хоть отдохну.
Уже начал было примериваться, как бы устроиться поудобнее и прикрыть веки, но в покое меня оставлять не хотели. Вместо чумазой мальчишеской появилась другая мордашка, девчоночья. Веснушчатое личико в обрамлении рыжеватых прядей, не узнать её было сложно.
— Настасья! — я улыбнулся и попытался сфокусировать взгляд, частично
— Дяденька Пустой, вы ранены? Где болит? — девчушка осматривала меня с ног до головы. Бряцнула скинутым с головы на спину кольчужным капюшоном, зачем-то двумя пальчиками приоткрыла предательски смеживающиеся веки, внимательно вгляделась в зрачок.
— Да не ранен я, не ранен, так, пара царапин, но я их земелькой приложил, как крестный советовал, чтоб не кровили. То есть не сам приложил, оно само так вышло, когда по грязи валялся.
— Вы его слушайте больше! Ему намедни одержимый ногу до кости порвал, а ему хоть бы хны, пустяк, говорит, царапинка. Но он в улье немалый срок прожил, на нем, как на собаке все заживает. Вы крови много потеряли, оттого и ослабли так. А живинку то давно принимали?
— Да не то, чтобы давно… — я прикинул, когда в последний раз пил эту гадость. Выходило, что во время наскоро справленных крестин. Хотя, при одном упоминании о чудодейственном снадобье, захотелось тут же сделать пару глотков. Но сознание до сих противилось позволять телу употреблять напиток со столь экзотическими ингредиентами. Поэтому во внутренних диалогах отзывалось о нем в не самой уважительной форме. Ничего, привыкнет.
— Я же вам говорила, чтобы не забывали её принимать! Тем более сейчас, после всех ранений. — она пошарила у меня на поясе, огляделась вокруг и, видимо не найдя искомый бурдючок, благополучно оставленный мною при первом знакомстве с одержимыми, всплеснула руками. — Даже и не носите с собой живинку.
— Так получилось. — ответил я невнятно, но она уже не слушала. Достала откуда-то небольшую оплетенную бутыль, исполняющую функцию фляжки, откупорила, протянула мне. До этого я здесь ни у кого не видел подобных ёмкостей, все пользовались бурдючками, на мой взгляд, действительно гораздо практичнее. А может, стекло у них в дефиците, или это не стекло даже?! Наверное, тоже подарок погибшего крестного, вот и носит её, как память, несмотря на неудобства.
Благодарно кивнув, принял бутыль из рук девчушки. Поднес к лицу, тут же ощутив какой-то фруктовый аромат, вопросительно взглянул на Настасью, в ответ услышав короткое “Пейте, пейте! “. Сделал глоток, другой… Да уж, это точно на портвейн не похоже. Какое-то легкое сладковатое вино, явно разбавленное, с фруктовым привкусом, то ли сок, то ли компот. Такое язык не повернется живцом назвать, точно живинка. Что поделаешь, девчонки, они и в улье девчонки. А вообще, какая разница?! Главное ведь, чтобы эффект был.
— Спасибо, Настасья! — улыбнулся, возвращая бутыль.
— Вы посидите так немножко, сейчас полегчает. Ещё бы покушать вам, но это потом уж… Мне идти надо, там Варвару чуть-чуть зацепило, но перевязать не помешает. Отдыхайте пока. — напоследок положила ладошку мне на руку, потом быстро поднялась и пропала из виду. Я хотел попросить её не уходить, но в сложившейся ситуации такая просьба была бы эгоизмом. Видимо, девчушка сейчас не только в роли боевой единицы числится, но, при необходимости и полевым врачом, на правах ученицы знахарки.
Раз так, то можно и отдохнуть пару минут. Расслабился, прикрыл глаза, ожидая, когда от принятого снадобья тело наполнится силой, отодвигая усталость на второй
Уже начинающее проявляться изображение зеленой рощицы, из которой доносился смех, вдруг померкло, сменяясь улыбающейся физиономией Тимофея.
— Пустой, уснул что-ль?! — донесся его радостный голос. — а я толкаю, тебя, толкаю, кой как растолкал! Здоров ты спать, даж рядышком с упырякой упокоенным отрубился!
— Угу, сморило, наверное. — я не стал ничего говорить и кричать, что он своей излишней заботой спугнул какой-то важный сон, посетивший меня во время короткой дремы. Да и сон ли это был?
— Ничегой, накось, живца хлебни, а то видок у тебя токмо чуток лучшее, чем у упыря энтого! — от протянутого бурдючка отказываться не стал, при ранениях его нужно почаще употреблять. Хотя уже и так чувствовал себя гораздо лучше, волшебный напиток творил чудеса. Знать бы ещё из какого вещества состоят эти самые виноградины.
— Спасибо! — произнёс, возвращая бурдючок парнишке и переводя взгляд на тушу одержимого, возле которой крутилось несколько малышей. Антошки среди них не было, но он тоже был здесь, недалеко, на руках у матери. Обнимал за шею, то и дело отклонялся назад и заглядывал ей в лицо, безостановочно лепетал что-то, наверняка о наших с ним похождениях. Мать в ответ лишь улыбалась, глядя на сына раскрасневшимися глазами. Вроде смотрел на них недолго, но она, будто почувствовав мой взгляд, повернулась и без слов, благодарно поклонилась мне. Я склонил голову в ответ, что тут ещё скажешь.
— Видал, как Феофан упыря приголубил? — Тимофей стоял рядом, чуть не приплясывая, так же, как Антошка, тянувший меня вместе смотреть на поверженное чудовище. Хотя мне и самому было интересно, каким образом удалось угомонить этакую махину, да и на самого одержимого тоже глянуть любопытно.
— Не, не успел, он у меня за спиной был, а после отрубился я чего-то, перенервничал может.
— Ха, да тута любой отрубица, у меня самово все внутре трясеца, как на его гляну.
И впрямь! При ближайшем рассмотрении тварь выглядела ещё больше и страшнее. Голова была асимметрична, будто перекошена на одну сторону. Про пасть, наполненную аж двумя рядами зубов, внутрь которой наверняка влезла бы моя голова и говорить нечего. Покрывавшие верхнюю часть тела пластины выглядели чужеродно, словно их прилепили сверху и покрасили под цвет. Шкура толстая, я попробовал острием ножа, но даже поцарапать не смог. На руках, прямо из защитных пластин вырастали шипы из того же материала, то ли кость, то ли что-то похожее. Намечающиеся бугры таких же шипов виднелись на плечах и спине. Громадная, мощная, опасная тварь, даже мертвая вызывающая чувство страха. Но самое странное было то, что в защищенную пластиной скулу твари был воткнут дротик, причём острие наконечника выглядывало из затылка твари. Как такое может быть, понять я не мог, это ведь попросту невозможно! Я бы ещё смирился с тем, что голову одержимого проткнули каким-нибудь световым копьем, будь у кого-то из присутствующих такая способность. Но чтобы обыкновенной деревяшкой с простым металлическим наконечником на конце, я ведь сам проверял крепость тканей чудовища, даже шкуру поцарапать не смог.