Пустынник. Война
Шрифт:
–Что это за твари, – говорю я, а кажется, словно кто-то другой сбоку выговаривает эти слова за меня.
–Не зна… – голос Славы пропадает в грохоте очередной пулеметной очереди, которая снова долбит по нашему убежищу.
–Они скоро будут тут и нам хана – хрипит Слава мне в ухо. – Идти сможешь?
–Да!
–Через первый этаж не пройдем, придется прыгать! Давай за мной! – Слава делает пару коротких очередей на улицу, не глядя, просто высунув автомат и бросается в соседнюю комнату. Подхватив оружие, я с трудом бегу вслед за ним.
Где-то внизу слышится громкий хлопок и пол сотрясается под ногами. Я падаю на пол и слышу ор ефрейтора:
–Давай, Олег! Они уже тут!
Автомат, который я буквально волоку на ремне, стучит по разбитому полу, когда я бегу к балкону, выходящему на другую сторону улицы. Оказавшись на балконе, я вижу, что Слава уже спрыгнул вниз и, припав на одно колено, бьет очередями по окнам первого этажа.
Я прыгаю неудачно и резкая боль в колене отдает так, что я кричу и падаю на землю. Резко приподнявшись, я вскидываю автомат в сторону окон. Автомат бьет по черным провалам окон и мне кажется, что я слышу крик. Слава быстро бросает гранату в окно и мы бежим с соседнему домику. Стоящий дом, видно, был раньше частной территорией. Пробежав мимо того, что когда-то было изгородью, а теперь это просто торчащие из потрескавшейся желтой земли прутья, мы прячемся за проржавевшей машиной.
–Рация при тебе? – спрашивает Слава.
–Твою мать, – я чувствую, что нагрудный карман пуст.
–Хреново, – качает головой он. – Но в нефтяной крепости уже наверняка слышали выстрелы и вызвали подкрепление из цитадели.
–Будем пробиваться к нашим возле ж/д путей?
–А че еще делать, – кивнул Слава, – давай, работаем переходя от дома к дому. Прикрывая друг друга. Ты сам то как?
–Голова еще кружится.
–Ладно, нам главное домов пять сейчас пройти. Там уже до наших рукой подать.
Я бью одиночными по чернеющим окнам нашего уже бывшего убежища, когда Слава бросается за угол стоящего рядом дома. Ответная автоматная очередь из здания заставляет меня буквально вжаться в землю. Над моей головой пули прошивают ржавую машину и вокруг вздымаются мелкие пучки высохшей земли.
–Давай! – Слава бьет длинной очередью по окнам, когда я срываюсь с места, чтобы добраться до спасительного угла.
До следующего дома мы добираемся под грохот автоматных очередей. Мы бьем в ответ по нашим преследователям, едва заметные силуэты которых мы видим мелькающими среди развалин домов. Нам нужно пройти метров двести, прежде чем мы выйдем в зону, где нас прикроют пулеметным огнем.
На какой-то момент нам кажется, что преследователи отстали. Автоматные очереди больше не колотят по домам, за которыми мы прячемся и я не вижу никакого движения.
Засев возле полуразваленной стены, мы тяжело переводим дух. Слава вытаскивает бинт и наскоро обматывает кровоточащий лоб. Надолго не поможет, но кровь хотя бы какое-то время перестанет заливать лицо.
Я вставляю новую обойму, передергиваю затвор и спрашиваю:
–Готов?
–Да, – коротко кивает он.
Нам хватает десяти секунд, чтобы добежать до следующего домика и спрятаться за ним. Когда Слава пытается перебежать к старому разваленному гаражу, внутри которого виднеется остов проржавевшего автомобиля, я слышу грохот откуда-то слева и бегущий Слава вдруг спотыкается и падает. Я поворачиваю автомат в сторону, но прежде чем успеваю нажать на спусковой крючок, слышится еще один взрыв и я отлетаю назад, нелепо раскинув руки.
На этот раз сознание не покинуло меня, если не считать дико кружащуюся голову. С трудом едва приподнявшись на земле, я пополз в сторону лежащего Славы. «Мы на открытой местности» – вяло, где-то за ухом прошептало сознание. Плевать. Ухватив окровавленной рукой Славу за погон, я только прохрипел:
–Слав… Слав… давай, нам нужно…
Затуманенное сознание уловило движение прямо передо мной. К нам приближались три фигуры в белых балахонах с оружием в руках. У одного из неизвестных был на плече гранатомет.
–Эй, куда вы, – со странным акцентом спросил один из них, разводя руки в стороны.
Присев на корточки, неизвестный стянул лыжные очки, точь-в-точь такие же как у нашего мастер-сержанта и на меня уставилась пара темных, почти черных глаз:
–Спешишь куда?
Сильный удар в живот заставил меня сложиться пополам на пыльной земле.
–Слава, да? – неизвестный в белом балахоне нагнулся над ефрейтором. Он схватил моего товарища за подбородок и повернул ко мне: – куда ты его зовешь? У него дыра в полголовы!
–Суки, – я пытаюсь встать.
–Надо валить его, – говорит тот, что держит гранатомет, – потом уходим. Скоро эти бараны из крепости приедут. Коммандер велел просто разведать обстановку.
–Погоди, дело одно у меня есть, – неизвестный отпускает безжизненное тело Славы и достает нож.
Я вижу, что до стены ближайшего дома каких-то полтора метра и выдергиваю чеку. Светошумовая граната летит под ноги неизвестным и я только успеваю перекатиться быстро в сторону, чтобы вжаться в землю. Слышится громкий хлопок и когда я поднимаю голову, я вижу, что один пустынник сидит на земле, обхватив голову руками, а остальные двое нелепо кружатся на месте, оголтело стреляя в разные стороны и крича.
Я знаю, что времени у меня остаются считанные секунды и, выхватив отцовский нож бросаюсь на них. Первого я убиваю, воткнув лезвие по самую рукоятку в гортань. Он только издает булькающий звук и оседает на землю. Второй боевик уже приходит в себя и пытается направить на меня автомат, когда я хватаю его за оружие левой рукой и толкаю назад. Мы падаем вместе на пыльную землю, автомат стучит очередью, но пули крошат только стену. С каким-то звериным отчаянием я прижимаю левой рукой автомат к горлу своего противника, а нож в правой руке мягко входит в его живот. Лежащий на земле боевик отчаянно брыкается и бьет меня по лицу, но я словно не чувствую его ударов. Когда я резко кручу нож в его кишках, он перестает рычать и уже просто хрипит, все сильнее колотя ногами по земле и раздирая ногтями мое лицо. Я не ослабляю хватку до тех пор пока он не перестает биться. Поднявшись на ноги, я резко бью его бездыханное тело ножом еще несколько раз в грудь.
Когда я поворачиваюсь к третьему, который издевался над трупом Славы, боевик в белой одежде уже не сидит на земле. Он медленно поднимается на ноги и стоит, сгорбившись, глядя исподлобья на меня.
Подняв нож и наставив его в мою сторону, он тихо говорит:
–Начинай.
***
Первое время мы кружим напротив друг друга, не делая резких выпадов. Мой противник только улыбается ослепительно белыми зубами, играя ножом. Глядя как он обращается с ним, я понимаю, что это, похоже мой конец. Он легко крутит нож и играется с ним, насмешливо глядя на меня. Судя по всему, он окончательно пришел в себя.