Пустыня смерти
Шрифт:
— Капитан, но мы же не рудокопы, — возразил Длинноногий. — Мы пришли просто посмотреть на природу, ну и, главным образом, из-за жажды приключений.
— Да? — усомнился Салазар. — Разумеется, любоваться природой можно бесплатно. Мы не возражаем, если вы станете рассматривать пейзажи и делать это с должным уважением. Ну а что касается приключений…
Он замолчал и посмотрел через плечо на тело казненного. Позади церкви два пожилых жителя уже копали могилу.
— Как вы убедились, некоторые приключения кончаются плачевно, — продолжал капитан. — Этот человек заплатил свой долг. А сейчас нам надо торопиться на встречу с вашими друзьями.
Небольшой отряд
Когда они покидали селение, двое пожилых мексиканцев поволокли тело Бес-Даса, индейца пауни с выбитыми передними зубами, к неглубокой могиле, вырытой позади побеленной церквушки.
— Его убили за какое-то паршивое кольцо, — заключил Калл.
— А мне показалось, что оно из чистого серебра, — оживился Гас. — Думаю, он решил схватить его и дать деру.
— Далеко убежать он не мог, — заметил Длинноногий. — А что случилось с тем мальчиком апачем, которого он бросил? Если он бродит где-то поблизости, то хотел бы я знать, где именно. Апачи проявляют невиданную хитрость, когда надо убегать.
— Эти-то не думают, что мы сумеем убежать от них, — сказал Калл, оглядывая трех вооруженных солдат, шагающих по обеим сторонам от рейнджеров.
Салазар, ехавший верхом во главе колонны, то и дело поворачивал лошадь и проверял, все ли в порядке, а иногда скакал назад и шагом следовал сзади пленников, чтобы они знали, что он бдительно следит за ними.
— Они о нас и не думают, их можно легко одурачить, — закончил Длинноногий.
— Нет, все же то кольцо сделано из чистого серебра, — не унимался Гас. — Я же говорил вам, что здесь есть месторождения серебра.
— Но ты ничего не говорил про расстрельные команды, — напомнил ему Калл.
25
Не пройдя и одной мили, рейнджеры познали, к своей досаде, все трудности передвижения пешком, когда ноги закованы в кандалы. Железные цепи быстро натерли лодыжки до крови — им поневоле пришлось разорвать свои рубашки, чтобы перевязать израненные ноги и предохранить их от дальнейших потертостей.
— Проклятие, меня это железо протрет до костей, пока я пройду десяток миль. — жаловался Гас. — Они должны расковывать нас на время пути, а на ночь снова заковывать.
Потертости и царапины были лишь частью досадных трудностей. Цепи волочились по земле и цеплялись за что попало — камни, кактусы, кустики. Каллу, самому низкому из троих рейнджеров, достались самые длинные цепи. Он догадался прицепить их к поясу, и они перестали волочиться и цепляться, но Гас и Длинноногий такого со своими цепями проделать не могли и им пришлось приноравливаться к их длине. Оба они были так злы, спотыкаясь, ковыляя милю за милей, что задумали убить ненавистного капитана Салазара и вообще всех мексиканцев.
— Давайте задушим этих двух молокососов, что едут позади нас, захватим их мулов и удерем, — не раз предлагал Гас.
Перед ними расстилалась равнина, совершенно голая миль на пятьдесят вокруг.
— Мулов всего два, а нас трое, — предостерегал Калл. — Да к тому же это какие-то мелкие мулы. Не успеем мы отъехать на милю, как нас изрешетят пулями.
Длинноногому кандалы досаждали не меньше, чем Гасу, но, трезво оценив обстановку, он решил, что Калл прав.
— Как знать, может тот лихой апач объявится однажды вечером и поможет нам незаметно пробраться по прериям, — в раздумье произнес он.
А
В ту же ночь Каллу приснился сон, будто одноглазый Джонни Картидж, самый медлительный и тугодумный рейнджер, прокрался на их стоянку и помог им ускакать на гнедом коне Салазара. Сон так сильно подействовал на него, что он проснулся в четыре часа утра с лязгающими от холода зубами и в первые минуты не мог сообразить, как это он лежит там, где и лежал, а не сидит на гнедом, быстро уносящем его прочь. Вечером им не дали ни ложки posole, а предложили по кусочку лепешки и по горсти кукурузных зерен. Одеял у них не было, а с гор задул холодный ветер и зацепил край равнины. Многие мексиканские солдаты измотались и озябли не менее трех пленников. Они толпились вокруг костров, кто клевал носом, а кто просто пытался согреться. Несколько солдат были совершенно разутые, немногие носили носки без обуви. К утру по лагерю прокатился гул недовольства, поскольку солдаты устали топать замерзшими ногами, чтобы согреться. Техасцы, к своему удивлению, нашли, что они переносят тяготы и холод гораздо легче многих своих стражников. Хотя одежда у них обтрепалась и висела лохмотьями, в ней было все же теплее, чем в одеяниях мексиканцев.
— Вот что, нам не надо будет громить это войско, — сказал Длинноногий. — Половина солдат замерзнет еще до того, как начнется потасовка, а другая половина будет слишком вялой и не сумеет быстро перезаряжать мушкеты.
Капитан Салазар оказался единственным в отряде, прихватившим с собой великолепную палатку из брезента. Ее везли на муле от одного бивака к другому под присмотром двух солдат, которые на каждом привале снимали ее и устанавливали. Кроме палатки, капитан вез с собой раскладушку и несколько разноцветных одеял. По утрам Салазар выходил из палатки, завернувшись в одеяло, и присаживался к большому костру, который разводил специально выделенный для этого солдат. У Салазара был еще и личный повар, пожилой человек по имени Мануэль, который варил ему кофе и приносил в большой оловянной кружке. В отряде находились и две козы, чтобы было молоко для кофе капитана.
— Он мог бы и нам предложить отведать кофейку, — сказал Гас. — Если в меня влить хоть несколько капель чего-нибудь горячего, я, может быть, и не мерз бы вообще.
Длинноногого Уэллейса холод, похоже, не брал.
— Вы, ребята, жили почти всю жизнь в теплых краях на юге, — проговорил он. — А когда живешь на юге, кровь разжижается. Здесь сейчас еще не холод. Вот если проживешь в этих местах месяц-два, тогда попадешь в такую погодку, что нынешняя температура покажется вам летом.
Гас Маккрае воспринял эту информацию с кривой ухмылкой. Утром было так холодно, что он даже с трудом помочился, чего раньше с ним никогда не случалось.
— Черт возьми, какой собачий холод, я отливал минут десять, — сообщил он. — Двух месяцев я бы здесь не протянул, если ты считаешь, что будет еще холоднее, чем сейчас. Ну, протянул бы, конечно, если забраться в нутро бизона или подкатиться под бок здоровенной шлюхи.
Упоминание о здоровенной шлюхе навело всех на мысль о Матильде — им было небезынтересно узнать о судьбе компаньонов, которые бродят где-то по бескрайней равнине далеко на юге.
— Интересно, живы ли они? — сказал Гас. — А что, если тот горбун напал на них с парой сотен своих воинов? Может, все они уже погибли. Эти мексиканцы могут завести нас даже в Китай, а мы так и не отыщем своих товарищей.