Пустышка
Шрифт:
— Любимая, пытайся… — тяжело дыша, успокаивал ее жених, отбивая очередной удар, — не переживай, мы справимся… ты знаешь, пыль действует недолго.
И она пыталась снова и снова… пробиться к Фурии, позвать ее, но… магия молчала.
А потом их непонятно как разъединили и окружили со всех сторон по одному.
— Мадлен! Держись! — яростно кричал Мартин. — Я сейчас пробьюсь к тебе!
И она держалась. И сражалась. Отчаянно. Яростно. Мечи летали, сталь звенела. Она крутилась, словно тот магический вихрь, который с нетерпением ждала и который
Магическая пыль ненадолго лишала магии, минут на двадцать. Вот! Наконец! Мадлен почувствовала, что магия вернулась. Мгновение. Чёрный родной вихрь закрутился вокруг неё и бесшумно взорвался, наполняя знакомой силой, являя перед изумленными невидимками страшную разъярённую Фурию, с выражением полного торжества на оскаленном лице.
Полная радости и предвкушения Мадлен обернулась к любимому, но взгляд никак не мог найти его фигуру, зацепиться за него.
— Март!
Почувствовав как плечо пронзила адская боль, Фурия поняла, что непозволительно отвлеклась и растерялась, и, злобно оскалившись, ловко развернулась к обидчику. Разодрав неудачника сильными когтистыми лапами, она стала шустро передвигаться туда, где в последний раз видела Мартина.
— Март! Где ты?! — хриплый крик перекрыл звон клинков. — Март!
— Отправился к демонам, злобная тварь! — услышала язвительный выкрик сбоку и резко обернулась. — И ты сейчас отправишься за ним!
К демонам?! Март?!
Фурия набросилась на носителя длинного языка. За несколько минут она расправилась со всеми, кто нападал на них с Мартом и Анатоля с Крисом. В ход шли когтистые лапы, острые зубы, смертоносные мечи и непомерная сила и ярость разгневанной Фурии.
К сожалению, к ней магические способности вернулись мгновенно, в отличие от мужчин.
Она увидела сначала его руку. Такую знакомую. Родную. Которая все ещё сжимала короткий боевой служебный меч. А потом уже его. Заваленного телами «невидимок». Бледного. Бездыханного.
Живой? Или… нет?
Фурия хотела броситься к нему, но услышала уставший умоляющий голос Анатоля:
— Мадлен, пожалуйста, помоги парням… я посмотрю, что с Мартом.
И она остановилась. Она — полицейский магической полиции — должна помочь остальным и расправиться с «невидимками». Кивнула Анатолю, куда подальше засунув свою женскую сущность:
— Я надеюсь на тебя.
И бросилась на помощь своим друзьям и коллегам.
Поняв, что бой проигран, «невидимки» стали отступать, закидывая полицейских небольшими магическими бомбочками, разрывные удары которых, однако, были ужасны.
Когда все закончилось, она увидела Анатоля, сидевшего на полу, прислонившегося спиной к развороченной стене. Рядом с ним лежал Март, головой у него на коленях.
С непомерным облегчением Мадлен бросилась к ним, упала на колени, протягивая дрожащие окровавленные когтистые лапы к любимому мужчине, и услышала:
— Душа Мартина отправилась к Богам, Мадлен. Мне очень жаль.
Глава 28
Еления отряхнулась от снега и задумчиво отвернулась от окна кабинета директора приюта. Теперь, если она хотела, зрение из обычного становилось очень острым. Поэтому она заметила, что брат и сестра Роннигусы, переговариваясь, наблюдали именно за ней, и испытала небольшое беспокойство.
Когда полгода назад менталист полиции провинции Айсен Мирон подтвердил Роннигусам, что Лена сказала правду, Диннар с Мадлен сразу решили оставить ее в приюте и пообещали, что после совершеннолетия помогут устроиться в жизни, как и всем воспитанницам и воспитанникам, у которых нет родителей.
Она, естественно, должна пока молчать о том, что пришла из другого мира, и по легенде так и осталась потерявшей память дальней родственницей погибших Радеусов. А там дальше видно будет, раскрывать эту информацию или нет. Её необычайные способности всем пока объяснили редкой древней техникой боя, записи о которой давно и таинственно отовсюду исчезли, и, пока к Елении не вернётся память, никто и ничего о ней не сможет узнать.
Приют для несовершеннолетних оказался самым сказочным местом, в котором когда — либо бывала Лена. Ее поселили в огромную роскошную комнату с огромными в пол окнами, со всеми удобствами, собственной ванной комнатой, светлыми занавесями, шелковыми обоями и роскошным пушистым ковром.
В комнате проживали ещё три воспитанницы: Намия, Лидия и Мирайя.
В первый день, заметив ее изумление, все три девушки весело и добродушно хихикали.
— Сетра Мадлен очень — очень богата, а когда решила в своём доме сделать приют, ничего менять не захотела, и теперь все мы, кто проживает в приюте, пользуемся всеми благами роскошного особняка, — довольно объяснила кареглазка Намия.
— Но как дом поддерживают в чистоте? — изумилась Лена. — Кроме сестёр я здесь увидела только повариху и конюха.
— Как это как? — поразились девочки. — А призраки здесь для чего? Это домовые призраки Роннигусов, они все делают и следят за порядком, как во всех богатых домах.
Девушка тогда промолчала, с трудом сглотнув и стараясь не показать страха. Призраки? Мамочка! Она уже и забыла о них после вервольфов. Как она теперь будет жить рядом с призраками? Да она даже заснуть не сможет. И почему ей так не везёт? Только восхитилась комнатой, как словно ушат холодной воды информация о потусторонних существах.
Однако в приюте все окружили Лену заботой и вниманием: сестры, дети и… как ни странно — призраки, которых вскоре она перестала бояться. Лена поняла, что всё- таки вытащила счастливый билетик, и попасть в этот приют после перехода в другой мир, стало для неё настоящим спасением.
Что она видела за свою недолгую жизнь?
Школу в Германии со строгими учителями, школу балета с жесткой дисциплиной, режим Третьего рейха, когда люди стали шарахаться от собственной тени, лабораторию доктора фон Дока, где над ней проводили опыты.