Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Но нет, дело не в тайнах. Всегда можно попросить дать клятву. А в моём случае ещё и закрепить её Указом. Можно. Но рисковать я не хочу. Тем более принуждать друзей и вовсе не хотелось. Да это и не решит основную проблему. Слабость. Их слабость.
Парни оказались слишком беспомощны. Они не успевали за тварью. Зимион промедлил с техникой. Они не смогли противостоять крику. А главное – они меня сдерживали. Тупая, практически неразумная тварь догадалась угрожать мне попытками прикончить друзей. Один я бы бросил преследование, оставив обезьяну в покое, или бился бы, не боясь, что сейчас тварь располосует горло Зимиону своими когтями. Без парней я гораздо легче справился бы с этим зверем. Я почти мгновенно пришёл в себя после первого крика. Может, в одиночку дольше возился бы и гонял Обезьяну, но, несомненно, справился бы.
А значит, пришло время для самостоятельных походов в лес. Жаль, что я ещё не всё перенял у Гунира, но учитывая то, с каким усилием мне давалась эта наука, для больших результатов потребуются месяцы практики. И она у меня будет. А с заменой мне подскажет Гунир. Когда придёт в себя.
Впрочем, и с этим вышло не так легко, как предполагал. Бесполезно прождав ещё час, я начал переживать, что они долго не приходят в себя. И потащил парней ближе к реке, в ту часть леса, что считалась нами безопасной. Я тоже чувствовал себя плохо. Когда жажда схватки и азарт от победы над врагом прошли, а рукам уже не было работы с разделкой, я чувствовал себя так, будто внутри всё выжали, словно бельё после стирки, а потом ещё местами и пережевали. Оставлять парней одних, я не рискнул, а потому соорудил что-то вроде волокуш, о которых не раз рассказывал Гунир, и вытащил всё за один раз. И добычу, и парней. Сил на задуманное едва хватило. Плохо, что мы так и не раскошелились на боевые зелья. Выносливость пригодилась бы и мне и Зимиону. А так приходилось заставлять себя переступать ногами. Да ещё и путь, которым можно тащить волокушу в обход Ядожорок, Трупника и Багрянки, выходил как бы не вдвое длинней. Но я упрямо шёл.
Почему мне лучше, чем парням, и я вполне могу стоять на ногах, с одной стороны, объяснить легко. Моё тело, идущее вслед за душой. Оно прочнее, выносливее и легче справляется с ранами. С другой, нельзя отрицать того, что именно мой приём, придуманный, чтобы противостоять боли ударов, в этот раз невероятно помог в схватке. Не дал подействовать крикам Обезьяны. А значит, у него есть ещё свойства, о которых я и не подозревал. И Длань тоже намекает, что не всё так незыблемо, как описывалось в школьных наставлениях.
Я остановился, окончательно запыхавшись, и прислонился к стволу Золотого Вяза, давшего название забегаловке, и здесь, под его кроной, парни начали приходить в себя.
– Леград, ещё Заживление есть?
Я в десятый раз пожалел о запасе орденских зелий, что сгинули где-то в лесу под лагерем Школы.
– Ничего. Я потратил даже никчёмные Восстановления.
– А орденское? – Гунир принялся шарить слабыми руками по поясу.
– Зимиону влил.
– Он как? – помедлив, уточнил ватажник.
– Не приходил в себя. Глаза красные.
– Вот задница, – простонал Гунир.
Рассматривая пустой фиал, что можно будет вернуть алхимику за пару беляшей скидки, я задумался о расходах. Сегодня добыча гораздо лучше обычного. Богатая, как орал Гунир в начале погони. Спорить не буду, да и расценок за зверя трёх звёзд не знаю. Учитель Зиран поскупился сообщить нам точные цены на потроха тварей, которых мы изучали. Зато отлично знаю, во сколько обошлись зелья, потраченные сегодня. Ещё двести монет возьми и выложи. Не считая лечения Зимиона. Зельем Выносливости так-то сожжённую сущность жизни не восстановить. Как бы нам не оказаться с пустой миской после такой охоты. Впрочем, нечего гадать.
– Не волнуйся, – верно оценил мои взгляды на фиал и шкуру Гунир. – Добыча богатая. Это же Синий Орун?
– Ага. Я и не волнуюсь, – пожал плечами и уточнил. – Беспокоюсь.
– Потому-то все эти разговоры о заработках ватажников – больше байки. Слишком много тратить приходится. Зарабатываем поболя городских, но живём не сильно богаче.
Гунир помолчал и добавил:
– Вот гляди, даже на Возвышение для меня батя откладывал понемногу. Хотя в месяц, бывает, имеет по две тыщи монет. Этак кто со стороны подумает, прикинет – пять кровавиков в месяц! Да за год можно сына десять раз Воином сделать!
– Ага, потому и рвутся к вам в отряды, – раздался новый голос.
Это прохрипел с песка пришедший в себя Зимион. А у меня полегчало на сердце. Теперь точно всё обойдётся с этой вылазкой. Пусть и потратили всё до капли.
– Идти можешь? – я оглядел ватажника, примериваясь, как тащить их дальше.
– Могу конечно! Ещё и мешки возьму! – оскорбился Гунир. С моей помощью встал, скрипнув зубами, перевёл дух и, оглядев Зимиона сверху, уточнил:
– Так это я сам тебе и рассказывал. Столько лет всё на моих глазах: к концу года двое из десяти новичков остаются; пятеро после первого выхода уходят; остальные либо мрут, либо не выдерживают... Мрут чаще.
И земляк, лежащий на волокуше, и я, тащивший их, промолчали. Зимиону и так несладко, а я торопился к реке. И всё равно опоздали. Диркол уже стоял на берегу, встретив нас тяжёлым взглядом.
– Что, выкормыш, живой остался и радуешься? – Воин смотрел только на Гунира.
– Чего б не радоваться? – ватажник выпрямился, встречая взгляд, правда, перед этим бросил мешки, которые с трудом тащил. – Теперь можно и похвастаться добычей.
– С того, что за добычей ходят с верными ватажниками, что не мешаются под ногами! И возвращаются целыми!
– Я уверен в парнях, боевой дядя Диркол, – отвечая, Гунир набычился. – Они это сегодня доказали!
Воин плюнул и махнул рукой. И я промолчал. Хотя у меня было что сказать на эти слова. Кто молчать не стал, так это сам хозяин фермы на пристани.
– Грёбаные сектанты! Гунир, скажи мне, что они устроили засаду, и вы вляпались в неё случайно?
– Нет, – поклонился ватажник, – уважаемый дядя.
– Я вроде как и никто тебе, – толстяк начал тихо, но повышал голос с каждым словом, в итоге сорвавшись на крик. – Но если ты, сопляк, думаешь, будто твой отец спустит мне твою смерть, то ты неправ. На кой ты попёрся так глубоко? О чём мы говорили с тобой?! Договорённость была на три часа ходу!
– Мы ещё даже не вышли за этот предел! – возмутился Гунир.
А я постарался скрыть улыбку. Да, успели углубиться в лес всего на два часа хода – строго по договорённости. Но... Бегом по знакомой тропе.
– Я не желаю, – Плав махнул рукой, будто рубанул мечом, – чтобы ты убился у меня на контракте!
– Неужто запретите выходить в лес? – приятель сжал кулаки. – Что ж я за ватажник тогда?
– Запрещу? – напоказ удивился толстяк. – С чего бы? Потребую работать строго по контракту – берег и всё.