Путь Базилио
Шрифт:
Неизвестно, что хотела сказать мадам Капительман, потому что её горло свело судорогой — так, что пережало дыхательные пути, а в глазах потемнело. Несчастная старуха попыталась протолкнуть воздух, застрявший в лёгких, наружу — он выходил толчками, с тихим, жалобным подвыванием: «ща… сли… ва-а-а-а!» — тут горло разжалось, и она с криком выплеснула всё, что осталось, и же схватилась за воздух посиневшим от напряжения ртом и стала его глотать, как воду. Лёгкие с шумом втянули и вытолкнули несколько литров кислорода, смешанного с азотом.
— Ффффуух, — наконец, продышалась она. — Вы можете это сделать с кем угодно? Даже с пусей?
— Я могу не только это, — ухмыльнулся бородач. — Так что с моим щедрым предложением?
— Дес… двенадцать процентов за два дня, и деньги ваши прямо сейчас, — предложила поняша, пытаясь встать на ноги.
Карабас посмотрел на старуху не без уважения. Потом наклонился и, придерживая бороду, обнюхал её гривку.
— Еврейством вроде не пахнет, — заключил он. — А то я уж было подумал, что вы и вправду Капительман… Ладно, я согласен на десять процентов в неделю. И вы поможете найти приличных размеров помещение. Вам — бесплатное место в первом ряду. Хотя в нашем случае ряд не так важен, у нас не зрелище главное…
— Спасидо, не надо. Я уже старовата для таких штук, — отрезала мадам.
Бородатый прищурился.
— Я разве говорил о том, что мы будем представлять? — спросил он.
— Вы уверены в успехе, — объяснилась старуха. — То есть думаете, что ваше представление заинтересует всех. А всех интересуют три вещи. Власть. Деньги. И то, что под хвостом. Ну таки и шо из того, — тут она не смогла удержаться и перешла на свой говорок, — вы могёте им дать?
— Too old — but true, — вздохнул Карабас. — Ну а теперь я хочу увидеть, какого цвета ваши деньги.
Глава 27, в которой целомудренная девушка пытается нарушить своё подзатянувшееся девство, но преуспевает в этом, прямо скажем, не вполне
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Директору Института Трансгенных Исследований
г-ну Нефритовое Сокровище
от д-ра Карло Коллоди (Ib 15808)
ЗАЯВЛЕНИЕ. В связи с экстренной производственной необходимостью прошу временно предоставить мне права мастер-оператора клеточного секвенсора Sherman/KA-5003, начиная с 18 ноября с.г. Д-р Коллоди (подпись).
РЕЗОЛЮЦИЯ. Права предоставить, поставить перед Научным Советом вопрос о возвращении доктору Коллоди постоянных прав и должности начальника лаборатории. Нефритовое сокровище (подпись).
Алису разбудили прикосновения к запястьям: крыса открывала наручники, которыми она была прикована к кроватным стойкам.
Лиса до крови прикусила нижнюю губу клычками. Всего за четыре дня плена она дошла до того, что прикосновения этой мерзкой твари стали её возбуждать. Она попыталась представить себе какое-нибудь гадкое насекомое, ползущее по её шерсти. Воображение тут же дорисовало, как тварь заползает под хвост и жалит её в самое чувствительное место. Матка немедленно сжалась так, что Алиса чуть не кончила, и как всегда — именно что чуть, но всё-таки не.
Пытаясь хоть как-то отвлечься, лиса обвела взглядом крохотную комнатку, будто здесь могло появиться что-то новенькое. Увы, всё было то же: серые бетонные стены, низкий потолок, её кровать, застеленная клеёнкой поверх тощего матрасика, койка Шушары. Сверху болтался провод со светящейся стеклянной спиралькой. Свет был тусклым, но крыса не выключала его никогда — даже когда её жертва была прикована. Крысе нравилось смотреть. Алиса постоянно чувствовала взгляд Шушары, более чем недвусмысленный. Её голодные красные глаза всё время разглядывали — буквально разделывали — тело Алисы. Алиса шкурой ощущала, как у крысы чешутся зубы, и понимала, что та сдерживает себя не столько из послушания хозяину, сколько из боязни заразиться. Иногда лиса ловила себя на чём-то вроде сочувствия к своей тюремщице: та тоже не могла дать себе волю.
Алиса вытянула лапы. Отрастающий мизинец болел, но не очень сильно. Зато что-то ощутимо мешалось в плече, какая-то шишка или опухлость — похоже, очередной выкрутас бешеных векторов. Как там с ногой, лиса пока не понимала.
Шушара закончила с передними лапами и занялась задними. Звякнули браслеты. Лиса, лежавшая на животе и унизительно раскоряченная, попыталась свести бёдра — и взвизгнула от боли: крыса, следящая за свой жертвой, ловко вывернула ей хвост.
— Лежим — не дёргаемся, — мокрый крысиный голос втёк в ухо, как грязная вода. — Ссать будем?
Алиса судорожно кивнула. Шушара повела носом и достала из-под кровати ночной горшок.
— Трогать себя там нельзя, пальчики отрежу, — пообещала она.
Мочиться на глазах у серой твари было стыдно, но лиса села на горшок, напряглась и выдавила из себя всё лишнее. Она старалась это делать как можно чаще: полный мочевой пузырь давил на матку и органы малого таза и усиливал и без того невыносимую хочку. Потом она избавилась от секрета прианальных желез: внизу у неё и так всё распухло и отекло, а доводить дело до нагноения она не хотела. Тяжёлый запах неудовлетворённой похоти заполнил крохотное помещение.
Крыса закрыла горшок и задвинула его под кровать. Она проделывала это как-то уж очень неторопливо, и нос её предательски подрагивал. Лиса это заметила и брезгливо поморщилась: вспомнилось, как позапрошлой ночью она проснулась и увидела крысу, увлечённо обнюхивающую её хвост, липкий от выделений. Крыса злобно оскалилась, но всё-таки ушла к себе на койку.
— Кушанькать будем? — спросила Шушара. Лиса кивнула и получила пачку комбикорма и миску с водой.
Потом крыса надела на неё ошейник — как всегда, затянув его туже, чем следовало бы. Кожаная полоса врезалась в горло, дыхание слегка перехватило. Возбуждение, однако, от этого ещё больше усилилось. Алиса была уверена, что крыса это понимает и делает нарочно.
Ведомая на поводке, прихрамывая — нога всё-таки ощутимо побаливала — она прошла в соседнее помещение, немногим больше того, в котором её держали. Там стояла лабораторная стойка и два самозапиральника — с цыплем и кроликом. На сегодня ей нужно было скорректировать плотность раствора у кролика и ввести цыплю очередную серию векторов.
Каким образом агентам Тора-Боры удалось перетащить сюда автоклавы и оборудование, Алиса точно не знала, но кое-какие догадки у неё были. Долгими ночными часами, распятая на кровати и мучающаяся от похоти, поджаривающей её изнутри, лиса пыталась занять себя, сопоставляя известные ей факты — и в конце концов пришла к выводу, что в институтской системе безопасности имеется дыра, в которую и влезла тораборская агентура. Судя по всему, уязвимым местом оказался низший персонал: лабораторных крыс, уборщиц, грузчиков, домовых, бэтменов и прочую обслугу, которая была повсюду и которую никто не замечал. В том числе и служба безопасности, которая то ли вовсе не обращала внимания на мелкую сошку, то ли ограничивалась рутинными проверками.