ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ
Шрифт:
Посадив детей прямо на грязный в бурых разводах пластик, она наклонилась над Роландом и стала осматривать его повреждения. Вроде все цело, скорее всего, пострадала голова, но не слишком сильно. Роланд должен прийти в себя, просто обязан!
– Мама! Осторожно! Оглянись! – Дикий тонкий вопль дочери резанул по нервам как кинжал, заставил вздрогнуть и похолодеть. Вера подумала, что очень неудобно общаться с дочерью словами, но в жилете по-другому невозможно. Эти размышления, а точнее время, потраченное на них, чуть не стоили ей жизни.
Было бы так глупо...! Обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с Костиком, который успел подняться и тихо подойти
– Мама, я ничего не могу сделать, они действуют на него коллективно, и я не могу его контролировать при таком напоре…, только чуть-чуть замедлить его реакции. Как глупо, он так нам помог и теперь стал совсем чужим…, стал врагом…!
Увернувшись от первого удара, Вера не заметила, что в другой руке Костик также держит зазубренный осколок. Он рассек ей лицо и обрезал драгоценную косу. Это так разозлило и взбесило Веру, что она почувствовала прилив сил.
– Ну что, противный мальчишка? Мне очень жаль, что я не смогла выполнить обещание, данное твоей матушке и уберечь от участи стать инком. Но зато я в состоянии выполнить другое обещание, которое дала Зонде, убить тебя, если все-таки ты попадешь под воздействие.
Маленькие стальные немигающие глазки с пушистыми длинными ресницами без всякого выражения смотрели на Веру. Пухлое младенческое личико, яркие улыбчивые губы и смешные ямочки на щеках совсем не подходили бездушному выражению глаз. У малыша была не слишком хорошая координация и скорость реакций…, даже взрослые опытные инки не смогли это изменить. Тем не менее, мальчик был очень опасен. Вера начала медленно пятиться от Кости.
Споткнувшись о ноги Роланда, Вера упала на спину. Костик бросился на нее сверху, нацеливая одну руку в голову, другую в сердце. Руки действовали, словно сами по себе, словно каждая имела свой собственный мозговой центр. Нормальный человек никогда не смог бы так действовать обеими руками одновременно. Вероятно, у правой руки был один кукловод, а у левой второй. Откатиться или отползти Вера не могла, с одной стороны она упиралась в основание скамьи, а со второй в бесчувственного Роланда.
Неожиданно подросток раскрыл глаза и, приподняв немного ногу, сделал Костику подножку. Как Роланду удается все время появляться вовремя, словно его ведет какое-то внутреннее чутье? Он и раньше удивлял окружающих тем, что случайно оказывался в нужных местах, чтобы узнать какие-то ключевые сведения или спасти чью-то жизнь.
Костик нелепо взмахнул руками и, смешно подскочив, рухнул прямо на Веру. Одна рука ударилась о грязный пластик - смертоносный осколок раскололся на части. Вторая рука подвернулась - осколок впился в тело мальчика. Костик тихо вздохнул прямо над ухом Веры и расслабился. Что-то теплое потекло по шее женщины, окрашивая остатки волос в алый цвет. Вера закричала, не в силах выносить вес маленького мертвого тела на себе. Что бы не случилось, для нее это был всего лишь маленький ребенок, ровесник ее дочери и ее друг. Он не был виноват в том, что с ним сделала судьба, но и у Веры ведь тоже не было выбора…!? Хорошо хоть не пришлось убивать его собственноручно.
В памяти всплыло давно минувшее, но такие ужасное событие – смерть Кузи, ее мужа и отца Нади. Похожая колотая рана на шее и такая же красная теплая кровь на полу. Как она старалась избавиться от тех воспоминаний, они
Вера лежала бы так еще долго. Каждый раз воспоминания о смерти Кузи выбивали ее из рабочей колеи на несколько часов. Но сейчас у нее не было этих нескольких часов! От нее зависела жизнь ее девочки и Фреда! Но мысли о дочери не помогали.
Роланд со стоном поднялся на ноги. Зрелище, представшее его глазам, ему не нравилось, как и то, что ему пришлось сделать, чтобы остановить маленького инка. Взяв Костика на руки и отложив в сторону, он наклонился над Верой, которая даже не замечала, что продолжает тихо и тонко кричать. Кругом было много людей, но они были слишком заняты, чтобы помочь. Из коридоров начали выходить инки, которые при отсутствии сопротивления свободно прошли к центру Сомата. Враги были уже здесь, а вход в корпус отправки по-прежнему завален горячими обломками.
Роланд посмотрел Вере в глаза, затем ударил по щеке…, довольно ощутимо. Это привело ее в чувство. За руку ее тянула Надя, которая, лишившись возможности общаться с матерью напрямую, не поняла всех тонкостей происходящей драмы и растерялась. Впервые девочка оказалась неспособной понимать маму. Теперь она видела мысли только инков…, среди людей не было ни одного живого человека без экранирующего жилета. Такая ситуация поставила ее в тупик.
Стараясь не смотреть, на испачканное свежей кровью плечо, Вера поднялась на ноги. На глаза попались шеренги детей, которые окружали жалкую горстку людей возле заваленной двери. Неллия по-прежнему ругалась и работала руками. Возле нее работал внук Гена, гигант одним движением сметал сотни килограммов строительного мусора. Больше всего он походил на экскаватор. Энри работал с ними бок о бок, при этом он не выпускал из поля зрения Веру и ее дочь. Поэтому, как только Вера посмотрела в его сторону, их взгляды встретились. Его ободряющая улыбка придала ей сил. Фред тоже был возле завала, он оттаскивал подальше те предметы, которые за спину кидала Неллия. Так же поступала Роуз, смешно потрясая белыми мелкими кудряшками, испачканными пылью и кровью. Кроме них, в пределах видимости находилось еще человек тридцать, все кто сумел выжить и добраться сюда. Они готовились принять последний в своей жизни бой. К счастью, дети-инки не стреляли, боялись повредить машины за тонкой перегородкой.
Вера мгновенно осознала плачевность положения людей, смерть Костика была забыта…, пока. Стоял невыносимый шум, где-то что-то громыхало и взрывалось, кричали люди и топали инки. Как их было много! Против такого количества не продержаться и десяти минут! Вера встала в круг обороняющихся людей, схватив первый, попавшийся под руку острый осколок.
4.
«Не каждый умеет танцевать под музыку грядущего».
(Станислав Ежи Лец)
Прошло много часов, а может дней или недель. Дошка понял это по тому, как похудели его руки, ноги, живот…, в общем, все, что он мог разглядеть из своего положения. Он знал, что все эти часы, дни, недели продолжался изнуряющий бег за кровавым дождем. Похоже, дождь полностью оправдал данное ему имя.
Дошка не чувствовал боли, хотя совершенно точно знал, что сломаны несколько ребер и рука, а ушибов и порезов не перечесть. Все это не имело значения для дождя, важно было только то, что Дошка мог продолжать путь.