Путь через равнину
Шрифт:
— Итак, мы идем на север.
— Мы пойдем, но надо быть очень осторожными. Все же хотелось бы знать, чего надо опасаться. — Он посмотрел на охотника. — Джерен, друг мой, спасибо за предупреждение. Мы будем осторожными, но нам нужно продолжать путь. — Он показал на юг, отрицательно покачав головой, и затем показал на север.
Джерен отрицательно закачал головой, но затем кивнул в знак согласия. Он сделал все, что смог. Он переговорил с другим охотником в капюшоне с лошадиной мордой, затем повернулся и показал, что они уходят. Эйла и Джондалар помахали им на прощание. Затем, закончив сборы, пустились в путь.
По мере продвижения на север обширной центральной равнины они видели, что местность изменяется: ровная степь переходила в предгорья. В новых условиях им пришлось часто возвращаться, обходя глубокие расщелины и скальные выступы. Эйла заметила, что земля здесь была бесплодной, хотя, может быть, так было потому, что наступала зима. Посмотрев назад с высоты, на которую они уже поднялись, они увидели равнину, которую пересекли, с новой точки зрения. Деревья и кусты сбросили листву, но равнина желтела осенними травами, которые могли служить кормом в течение зимы.
Они видели пасущихся животных. Лошади были наиболее близки сердцу Эйлы, и потому казалось, что их очень много, но здесь собрались и многочисленные стада гигантских и благородных оленей, были и северные олени. Бизоны объединялись в стада, чтобы мигрировать на юг. Как-то на протяжении целого дня огромные горбатые животные проходили по пологим холмам. Над огромной движущейся массой висели облака пыли, под их копытами дрожала земля, и рев их походил на гром. Реже встречались мамонты, и даже на большом расстоянии гигантские волосатые звери привлекали к себе внимание. Вне периодов гона самцы собирались небольшими группами. Изредка какой-нибудь самец присоединялся к стаду самок и шел с ними некоторое время. Вообще мамонт-одиночка непременно был самцом. Более многочисленные постоянные стада состояли из самок, связанных узами родства: старая и хитрая самка-вожак, затем шли ее отпрыски с их детьми и внуками. Самок было легко узнать — их бивни были короче, чем у самцов, менее закрученные, к тому же их всегда сопровождали малыши.
Большое впечатление производили и шерстистые носороги, но они встречались редко и никогда не создавали стад. Лишь самки имели небольшую семью. Ни мамонты, ни носороги не боялись четвероногих хищников, даже пещерных львов. Самцы могли прожить и одни, а вот самкам нужно было стадо, чтобы защитить малышей. Овцебыки, которые были меньше по размерам, держались друг друга. Когда их атаковали, они образовывали круг, выставляя рога наружу, а молодежь пряталась в середине этого круга.
Чем выше поднимались Эйла и Джондалар, тем чаще встречались серны и горные козлы, которые с приближением зимы спускались с гор вниз. Многие мелкие животные зарывались в норы, где у них уже были припасены семена, орехи, луковицы, клубни, коренья, на всякий случай рядом с норами лежали кучки сена. Кролики и зайцы меняли окраску. На лесном холме они увидели белок и бобра. Джондалару удалось добыть его, так как, кроме мяса, особо ценился хвост бобра, поджаренный на вертеле.
Хотя они не охотились на мелкую дичь, но в глаза бросалось изобилие выдр, барсуков, хорьков, куниц и норок. За ними охотились лисы, волки, рыси и большие коты. Хотя путники теперь рыбачили редко, но Джондалару было известно, что в реках есть окуни, щуки и очень большие карпы.
Под вечер они обнаружили пещеру и решили исследовать ее. Приближаясь к ней, лошади вели себя спокойно, что было хорошим знаком. Волк обнюхал местность и при входе в пещеру не выказал тревоги. Видя поведение животных, Эйла решила, что пещера пуста и что можно устроить здесь стоянку. Когда костер разгорелся, они сделали факел, чтобы посмотреть, что там внутри. Многочисленные следы возле входа свидетельствовали о том, что пещера когда-то была обитаемой. Джондалар подумал, что царапины на стенах оставил медведь или пещерный лев. Они нашли кости, и по следам на них Эйла поняла, что здесь побывали пещерные гиены. Она вздрогнула от отвращения. Гиены были не хуже других животных. Они ели падаль или остатки добычи хищников, но так поступали и волки, львы и люди. Гиены и сами были хорошими охотниками. Однако это не имело значения для Эйлы, ее ненависть к гиенам была необъяснимой. Для нее они были воплощением всего худшего.
В пещере давно уже никто не бывал. Все следы, включая костровище, оставленное каким-то человеком, были старыми. Эйла и Джондалар прошли немного в глубь пещеры. Казалось, что она бесконечна. Ее единственными обитателями, похоже, были только сталагмиты и сталактиты, потому что, кроме следов у входа, других они не нашли. Вскоре пришлось повернуть назад, поскольку факела надолго не хватило бы, а им не хотелось оставаться в темноте; они пошли обратно и обрадовались, увидев вновь желтую траву и золотистый отсвет облаков на западе.
Углубляясь в предгорья к северу от центральной равнины, Эйла и Джондалар заметили большие перемены. Местность изобиловала пещерами и расщелинами. Этот специфический пейзаж навевал мрачные мысли. Иногда они слышали глухой гул воды под землей, но на поверхности не было ни рек, ни озер.
Ландшафт этот возник на месте, где когда-то было древнее море, на дно которого опускались раковины, скелеты рыб и морских животных. За миллионы лет образовался мощный известняковый слой, и после исчезновения моря благодаря тектонической деятельности земли возникли известняковые горы. Обыкновенно чистая вода не растворяет известняк, но если в ней содержится хоть малое количество кислоты, то в нем образуются пустоты. И потому нередко реки, текущие по поверхности, вдруг исчезали и продолжали свой путь под землей по давно прорытым руслам.
Все тяжелее становилось добыть воду, так как та в основном скрывалась в подземных полостях скалистой местности. Даже после ливня вода исчезала почти мгновенно. Раз путникам пришлось спускаться в узкую расщелину к маленькому озерцу на дне. А в другой раз из-под земли вдруг пробился ручей, некоторое время он тек по поверхности, а затем вдруг исчез.
Земля была скудной и каменистой, с тонким слоем почвы. Скуден был и животный мир. Кроме муфлонов с их густой шерстью и тяжелыми закрученными рогами, они видели еще только горных сурков. Быстрые умные зверьки легко спасались от своих преследователей, будь то волки, песцы, ястребы или коршуны. По свистку сторожа сурки сразу же исчезали в норах. Волк пытался охотиться на них, но напрасно. Эйле, правда, удалось подстрелить несколько сурков из своей пращи. Эти жирные грызуны по вкусу напоминали кроликов, но были гораздо меньше.
Впервые после лета они ловили рыбу в реке Великой Матери. По карстовой поверхности с ее странными образованиями, пещерами и дырами Эйла и Джондалар продвигались с большой осторожностью. Они шли, стараясь не утомлять лошадей. Джондалар вел Удальца на длинном поводу, чтобы тот мог по пути прихватывать сухую траву. Уинни самостоятельно шла за Эйлой, питаясь по дороге.
— Интересно, не об этой ли скудной, полной пещер и провалов земле хотел предупредить Джерен? — спросила Эйла. — Мне очень не нравится здесь.
— Мне тоже не нравится. Не знал, что здесь будет так.
— Разве ты не был здесь? Я думала, что ты шел этим путем. — Она удивленно посмотрела на него. — Ты говорил, что шел вдоль реки Великой Матери.
— Мы шли вдоль нее, но по другому берегу. Мы переправились через нее, зайдя далеко на юг. Я думал, что, если мы пойдем по этому берегу, дорога будет легче. Мне было любопытно, что здесь за местность. Недалеко отсюда река делает очень крутой поворот. Мы свернули от него на восток.